- Как «не позволить» это сделать?
- Абстрагируйся.
Очень емкий совет.
Меня он мало удовлетворяет, но что поделать? Дед предупреждал: отношения ему выстраивать сложно, а значит, и ждать чего-то «душевного» не приходится. Надо смириться — ну и ладно, с другой то стороны, да? Я живу с ним очень мало, пока его не знаю совершенно и почти не помню, если говорить до конца откровенно. Мне бы хотелось поговорить с ним о прошлом, расспросить, но пока я и тут захожу в тупик, ведь совершенно точно не понимаю, с какой стороны подойти к этому разговору в принципе. Только это все действительно мелочи жизни: думаю, что в конечном счёте получится все урегулировать, и у нас выйдет выстроить мосты, всего лишь нужно немного подождать, притереться и успокоиться.
Все. Будет. Хорошо.
Он ведь старается — я вижу. На данном этапе мне этого достаточно, остальное приложится. На миг мне страшно, правда, что я вновь себя «обманываю», как с Ильясом…Дед разбивает эти страхи, когда произносит дальше следующее:
- Летом…после твоего развода, есть предложение поехать и отдохнуть.
Резко поднимаю глаза, вижу, как неловко он себя теперь чувствует. Вроде и спокойный, а сам нервно теребит край скатерти — так мило. Взрослый, седой генерал волнуется — умилительно почти…
- Я сейчас специально работаю, как можно больше, чтобы освободить время, и летом у меня выйдет взять большой отпуск. Можно слетать куда-нибудь в Европу. Куда захочешь. Мне все равно — выберешь сама, просто…попробуем восстановить связи. Давно утерянные…
- Я тебя почти не помню, - неожиданно сознаюсь, и дед теперь сам поднимает резко на меня взгляд, хмурится.
- Правда?
- Извини…
Грустно. Не только мне вдруг становится грустно, будто я потеряла часть своей жизни, но и ему тоже. Сникает весь, хмурится сильнее — нет! Нет, пожалуйста!
- Но я хочу узнать, что мы делали и как проводили время.
Это тоже правда. Я говорю так не из жалости, а потому что чувствую теплоту какую чувствуют по отношению к близкому человеку.
- Помню… - слегка улыбаюсь, подоткнув голову рукой и глядя в его ясные глаза, - Как ты водил меня к какой-то елке…
Дедушка улыбается так, будто погружается в воспоминания давно минувших дней, кивает.
- Хороший был праздник…
- Почему мы не общались?
На миг я замечаю в нем перемену — печали становится больше… — но дед ее умело прячет и легко жмет плечами.
- Отношения между твоими родителями были…мягко говоря, сложными, поэтому я отошел в сторону.
- Так мама хотела?
- Ей так было проще. Наши встречи приносили ей боль, я напоминал ей Гришу…
- Мама его любила?
- Да. Она его любила… - в голосе становится еще больше печали, но он быстро давит ее улыбкой, - Твоя мама попросила дать ей время, и я принял ее условия.
- Спасибо, что не стал на нее давить.
- Танечка была хорошей женщиной.
- И за это огромное спасибо…
Я почти плачу, если честно. Мне так тяжело вспоминать о маме, так больно слышать, когда ее кто-то оскорбляет, что происходило в этой семье так часто…Однако ни разу я не позволила отреагировать на жестокие слова! Ни разу! Мои слезы означали бы, что я согласна с гнусным шипением моей мачехи или пренебрежением отца, а хрен им всем! Нет! Однако мягкость вызывает во мне другие ощущения…
Благодарность…
Я выражаю ее в скромной улыбке, и сразу вижу, как деду становится не по себе. Почти усмехаюсь про себя: ну ладно, ладно, не буду! Не буду давить и издеваться! Лучше сменю-ка тему…
- Не хочу туда идти…смысла в этом вообще нет! Мне ничего не нужно! - яростно заявляю, макая сырник в сгущенку — дед тихонько посмеивается.
- Тогда приди и заяви об этом.
- Надо пойти, да?
- Надо, принцесса. Чтобы отпустить — надо.
Слегка улыбаюсь ему, а потом подбираюсь, словно такие простые слова вселили в меня уверенности до отметки «Бог». Я готова!
***
Нет! Я не готова, не готова, не готова!!! Черт бы тебя побрал! Я. Не. Готова!
Стою за углом, как дура, жмусь к стеночке и воровато поглядываю на вход в юридическую фирму, где назначены переговоры. Вижу машину Ильяса, из которой он тоже не спешит вылезать. О чем-то говорит по телефону. Козлина! Небось с очередной телкой, как эта его Зоя! А может быть, и с ней вообще?! С чего я взяла, что они расстались?! Ну да, она его спалила жестко, и что?! Где-то слышала, что страстные отношения и не такое подразумевают, так что...чтоб ты трижды провалился! Ты и твоя телка!!!
Ни за что не выйду, пока он здесь.
Оставаться с ним наедине желания нет совершенно, а я знаю, что Ильяс воспользуется ситуацией и именно так поступит. Все, лишь бы выбить почву у меня из-под ног — пошел ты!
Поэтому да, я, как вор, выглядываю и жду. Шевели булками наконец! Смотрю, как медленно выходит, расправляет широкие плечи, берет пиджак. Солнце отражается от его часов и бьет будто точно мне в глаза! Снова ослепляет меня…пытается, если быть точной: мои очки теперь защищают надежно, потому что стекла у них не розовые, наверно? Они темные, и нет у тебя шансов никаких!
Да…теперь я окончательно понимаю, за каким козлом была замужем.
Взять и выкинуть фотографии? Единственные снимки моей мамочки? А за что? В чем я виновата? Что не захотела мириться с его загулами? Козел…какой же ты ублюдок!
Даю себе еще времени, чтобы прийти в себя, и этого как раз хватает, чтобы и духа Ильяса не было ни в холле фирмы, ни в лифте, ни в моих мыслях. Я его изгнала оттуда! Запихнула в огромный сундук и поставила на самую дальнюю полку, чтобы никогда больше не видеть все те моменты наших отношений, которые считала романтичными.
Например, медовый месяц в Испании…танцы…мы много танцевали тогда. Казалось, что по-настоящему влюблены. Ну как? Я то была, а он никогда и не был. Напоминаю себе об этом, когда захожу в конференц-зал последней и вижу его рожу.
В моменты, когда он был с тобой нежен — он не был собой, а сейчас, когда прожигает тебя ненавистным взглядом — любуйся, Дарина, вот истинное лицо твоего мужа. Нравится?!
Нет. Не нравится. Я перестаю отвечать на его требовательный, как обычно, взгляд через пару секунд и мысленно обещаю себе, что ни за что не смотрю больше в эти черные глаза. Ни за что! Он даже этого недостоин.
- Итак, раз мы все в сборе, то можем начать обсуждать условия развода, - начинает «та» сторона, а моя кивает в ответ.
- Думаю, что разумно будет начать обсуждения с имущества?
Слышу царапающий изнутри смешок почти-бывшего.
- Никакого обсуждения этого вопроса не будет.
- Извините, господин Амаев, но по закону…
- У нас не было брачного договора, потому что был договор иного рода, и он почти нарушен. Если Дарина не выполнит условия, ни на что из моих активов претендовать не будет. Точка.
О господи. Ты серьезно?! Морщусь, как при зубной боли, потом закатываю глаза. Мне слышится, или он действительно пытается шантажировать меня своими «активами»?! Да в гробу я их видала!
- Мне ничего не нужно, - гордо заявляю, глядя в окно на солнечное небо, под которым хочу, наконец, ходить свободной, но мой адвокат такой точки зрения не разделяет.
Мужчина двигается ближе и шепчет мне на ухо.
- Дарина, вы имеете право получить то, что вам полагается.
Не надо мне рассказывать, на что я могу претендовать, а на что нет! Зло смотрю на него, отбивая всякое желание продолжать спорить, а потом цежу так громко, чтобы каждый в этой комнате слышал каждое мое слово.
- Все, чего я хотела, он выбросил, - цежу сквозь зубы с ненавистью, - Поэтому посоветуйте ему засунуть все свои активы в раздутую задницу! Мне нужна свобода от этого надменного козла!
По залу пробегает тихий смешок, приглушенный, правда, достаточно отчетливым, шумным выдохом, принадлежащим ни кому-то там, а именно «надменному козлу».
Дыши сколько влезет! Урод! Мне плевать! Лишь бы все побыстрее закончилось! Но, увы и ах, развод— дело муторное, как оказалось. Два часа кряду мне приходится сидеть напротив Ильяса, пока адвокаты обсуждают детали предстоящего процесса. Все надо учесть! Думаю, мой отказ от имущественных притязаний здорово ускорил процесс, что круто! Правда, круто! Плевать на все, что я могла бы в теории с него «поиметь» — я действительно хочу уже закончить с фикцией, чтобы начать жить взаправду.