- Дарин, ну ты чего? - тихо шепчет Крис, а когда я оборачиваюсь, передо мной просто картина маслом.
Недавно счастливые, теперь обе мои подруги напуганные и взволнованные, держат в руках цветы. Они готовы прийти на помощь не только с переносом растительности из точки А в точку Б, но и в принципе поддержать.
Быть рядом.
Я их люблю.
Они моя семья.
Очень долго Кристина и Олеся были единственной семьей, которая у меня по факту осталась, и как я раньше об этом не подумала? Почему? Надо было обратиться к ним за помощью. Пусть опыта у них в отношениях тоже немного, но три головы лучше одной, так ведь?
- Он меня поцеловал, а потом сказал, что будет добиваться, - выпаливаю, как на духу, ненадолго прикусываю губу, но дальше рассказываю все, что произошло абсолютно полностью.
Без утаек.
Без секретов. Включая (и вознося в верхние позиции чата «мне-сложно-в-этом-признаться) свою собственную реакцию. И на слова, и на эти внезапные новости из разряда «полный-ахтунг».
- Та-а-ак… - тянет Крис, аккуратно поставив букет на пол, - Похоже, нам нужно сходить за шампанским. Так просто во всем этом не разобраться.
- Да что там шампанское?! Ликер нужен! По меньшей мере.
Надеюсь, дедушка меня простит…
***
С утра я просыпаюсь с дикой, головной болью: пить не умею от слова «совсем», да еще и эти пионы. Их так много, что аромат буквально душит меня, и первым делом я открываю окно, вторым пытаюсь вспомнить, чем же кончился разговор? К чему пришел консилиум трех пьяных идиоток — знатоков мужчин по глянцевым журналам и фильмам с пометкой 16+?
Мы же, ну объективно, так себе умняги в этих делах: Кристина влюбилась в парня из лагеря, когда была там вожатой летом после одиннадцатого класса. Лишилась девственности, он ее бросил — до сих пор страдает и ни на кого не смотрит. Олеся? Ей только идиоты попадаются. В смысле тупые. В смысле спортсмены в самом клишированном своем состоянии: ну, нравятся ей парни с кубиками, а что там за этими кубиками кроется? Плевать. Ну…на первом этапе. Короче говоря, никто из нас (и я включительно) с мужчинами вроде Ильяса дел не имел, поэтому понять его достаточно сложно. Предугадать. Прочувствовать. Кристина, как натура романтичная (глубоко-глубоко внутри) говорит, что ни один мужчина не станет запариваться так сильно, чтобы вернуть женщину, на которую ему плевать. Олеся с этим поспорить не может, однако и у нее есть контраргумент: он изменил. С другой стороны, разве это измена? А нет?! А да?! Горячий спор набирал обороты. Я до сих пор слышу его отголоски где-то глубоко голове, которая сейчас, кажется, развалится на части.
Мамочки…
Мда. Консилиум не завершился успехом, а принес только раздор. Ну и позволил мне порыдать вдоволь на подружьих, «могучих» плечах. Может быть, мне это и было нужно? Не знаю, но вот уверена, что таблеточка мне точно нужна. «От» головы притом, а не «для», потому что думать обо всем этом я сейчас не готова.
Выползаю в коридор змейкой и опасливо оглядываюсь: деда нет. Фух. Надеюсь, что вчера он тоже ничего не заметил, хотя это вряд ли. В прихожей все еще стоят пара букетов пионов, валяются бутоны — все то, что мне затащить и спрятать у себя уже не представлялось возможным.
Вот до чего я из-за него докатилась! Шиплю про себя, но в голове стреляет, поэтому и злость я стараюсь минимизировать — иду в душ. Нет во всем этом, ну объективно! Никакого смысла. Может быть, он просто так ляпнул, чтобы посмеяться, или это какой-то план? А может, и серьезно? Какой смысл голову ломать? Вот будет как будет, там и решения принимать, а пока…
С такими, казалось бы, верными мыслями я выхожу из дома, но тут же натыкаюсь на хорошо знакомую машину и ловлю ступор. Первая мысль — бежать, как можно дальше, но куда там? Владелец черной BMW— коршун! От которого даже после развода никуда не денешься…
Открывается дверь, и вот это явление чуда воплоти: привычный, темный костюм вкупе с харизматичной, обаятельной улыбкой равно погибель.
Моя. Чертова. Смерть.
Господи…
Смотрю на него и задыхаюсь. Ненавижу прям до последней запятой! Или нет? Снова вру? Внутри ведь так тепло сразу, улыбаться хочется и вообще порхать…
Приехал.
Не врал.
Пожалуйста, пусть не врал…
- Что ты здесь забыл?! - шиплю из вредности, но ближе подхожу опасливо.
Не вяжется. Знаю. То есть я совсем далека от правдоподобности, и Ильяс это видит. Несложно прочувствовать настолько слабые аргументы — тут гением быть не надо. И это бесит. Как же жаль, знаете? Что нет у меня опыта. Что не умею я играть. Вряд ли та же его Зоя была настолько очевидной, да? Может быть, поэтому я и проиграла по итогу? Не смогла удержать мужа. Потому что не знаю как! Я. Не. Умею.
Запал моментально пропадает, и я туплю взгляд, укалываясь о резкую, холодную мысль: ничего не поменялось. Я все так же не умею, и даже если предположить в теории, что соглашусь на какие-то поползновения — у меня снова не будет шансов. Снова неравный брак. Снова тоже болото…
- Поехали, я тебя отвезу.
- Я могу и на такси, - пытаюсь брыкаться, только сил на это нет.
Ильяс говорит:
- Дарина, не заставляй меня себя тащить.
И я не заставляю. Меня действительно не хило так дернуло от такой, казалось бы, незначительной правды, но она же меняет все. Разве нет? Предположим, нет никакого плана. Предположим, что Ильяс говорит искренне, но что дальше? Ему сейчас интересно, так как я все-таки извернулась и ушла, но надолго ли сохранится этот интерес? Если, по сути своей, до меня ему нет никакого дела.
А ему нет. Амаев даже не спросил, где я была все лето! Ему плевать! А тут на тебе! Оживился, блин!
- Зачем ты врешь?! - выпаливаю, как только мы покидаем двор, и муж (ДАРИН, БЛИН, БЫВШИЙ МУЖ), рассеянно смотрит на меня.
- Что? О чем ты?
- Что тебе есть дело? Оранжерею мне купил. Вон сегодня приехал, чтобы меня ОТВЕСТИ! Зачем?!
- Во-первых, не оранжерею, - усмехается, выезжая на проезжую часть, - Во-вторых, я всегда возил тебя на учебу.
- Тебе всегда было на меня плевать!
- Неправда.
- Неправда?! Ты изменял мне!
Ильяс сильнее сжимает руль, и я уже понимаю, что последует дальше, но вдруг звучит тихое…другое.
- Да.
И я ушам своим не верю! Резко поворачиваюсь на него, хлопаю глазами, сама дыхание затаила…неужели он сознался?…
Амаев бросает на меня короткий взгляд, но сразу его уводит: безопасность. Или нечто иное? Совесть? Неужели…тебе стыдно? Наконец-то.
- Я не хотел, чтобы ты узнала, но да. Я тебе изменял.
- Наконец-то ты это сказал.
- Знаю.
- Я хочу понять почему.
Жмет плечами немного нервно.
- Ты была ребенком совсем, когда мы поженились. Мне нужен был определенный секс, которого от тебя я получить не мог.
- Что значит "определенный" секс? Ты что...извращенец?
- Жесткий секс, - морщится, - Напридумывала себе уже что ли?
- У нас такой был? - игнорирую и уточняю на всякий случай Ильяс слегка улыбается и кивает.
- Да.
- Тогда...
- После того как ты узнала.
- То есть до того, как я узнала...
- Я не хотел...с тобой.
- Что тогда изменилось?! Я увидела тебя с другой, и это открыло у меня во лбу третий глаз?!
- Я думал, что так тебя испорчу или напугаю, но тебе так самой нравится! Не отрицай! - вспыхиваю, но не стану врать: нравится, - И мне нравится, как тебе нравится. Вот что изменилось.
- То есть дело в сексе?!