Мы с мамой менялись — одна оставалась с Оксаной, вторая продавала фрукты. Никогда не забуду жуткую боль в окоченевших пальцах ног, когда с мороза я наконец попадала в тепло. И злейшему врагу такого не пожелаю.
Хотя мы много работали, но никак не могли выбраться из долгов. Мама постоянно занимала деньги. Помню, как мне было стыдно, когда приходило время отдавать очередной долг, а денег совсем не было. Мы сидели и с ужасом ждали стука в дверь, не представляя, что будем говорить в свое оправдание. Я рано повзрослела. Да и мама относилась ко мне как к взрослой, делила со мной груз забот, которым не было видно конца.
По вечерам, ложась в постель, я долго не могла уснуть — тело прямо-таки гудело от усталости. Только закрою глаза, как вижу перед собой длинный-длинный туннель. Мне было очень страшно.
Такая жизнь не могла не сказаться на учебе. Я стала пропускать уроки — сил не было подняться и идти в школу, особенно зимой. Пока не родилась моя вторая сестра Кристина, я училась совсем неплохо. Но в последние годы стала чуть ли не двоечницей, потому что в голове вертелось одно — где бы заработать денег. Я понимала объяснения учителей и пыталась все запоминать, но дома совсем не занималась — не хватало времени.
Отсутствие поддержки нашей семье со стороны государства лишило меня нормального детства. Но, по правде говоря, я вовсе не чувствовала себя несчастной. И не жалела себя, потому что полностью приспособилась к сложившейся ситуации. Мама любила меня, а это главное, что нужно ребенку для счастья.
Если что и делает меня несчастной — до сих пор, — так это воспоминания о жестоком отношении людей к Оксане. Собираясь с сестренкой на прогулку, я никогда не знала, чем это обернется. Я дружила с соседскими детьми, но даже они частенько дразнили нас, особенно если самих кто-то обидел. Я никого не виню, тем более детей, но и они могут быть безжалостными. Не понимая, что такое ребенок-инвалид, они воспринимают его как нечто отвратительное и стараются держаться от него подальше. Вот и нас с Оксаной остальные дети гнали от себя.
Когда мы шли по улице, даже взрослые иногда шарахались от нас, словно Оксана была заразная. В автобусе мы ловили на себе косые взгляды. За долгие годы я к этому привыкла. Что ж, такова жизнь. И все равно мне было больно. Горечь от той давней несправедливости не забылась и сегодня.
Подростком я была худющая. Одевалась бедно, каждую вещь занашивала чуть ли не до дыр. И подружек в школе у меня почти не было, потому что я думала как взрослая и проблемы у меня были взрослые.
Мне исполнилось семнадцать, когда я узнала про кастинг, на котором отбирали девушек для работы в парижском модельном агентстве. Идти надо было в мини-юбке, но где ее взять? Я достала свою старую юбку, обрезала ее и кое-как подшила. Выглядела я ужасно. Увидев длинную очередь, испугалась и забилась в угол. Мне показалось, будто я опять на рынке, только теперь на продажу выставляют уже меня. Но фотообъективу — обычно ничего не прощающему — не было дела до моих убогих одежек и стоптанных туфель.
Карьера модели помогла мне восполнить то, чего я была лишена в детстве. В 2005 году я основала благотворительный фонд “Обнаженные сердца” (Нейкид Харт фаундейшн), который строит игровые парки по всей России. Я задумала эти парки как своего рода нейтральную территорию, открытую для всех, в том числе для детей с ограниченными возможностями. У нас слишком много обездоленных детей — у них пьющие родители, их бьют дома, над ними издеваются в школе, их обижают на улице. У них тоже должно быть место, где они могут просто играть, снова став детьми и хоть на время забыв о своих бедах. В моем детстве у нас с сестрой такого места не было.
Нас часто обижали, потому что в России сложилось такое отношение к инвалидам, которое не назовешь иначе как глубокое невежество. Так дальше продолжаться не может. Вот почему я согласилась стать послом зимней Олимпиады-2014 в Сочи. Впервые в России Олимпиада будет сопровождаться Паралимпийскими играми. Я всей душой стремлюсь принять участие в этом мероприятии, которое свидетельствует о том, что моя страна делает большой шаг вперед. До сих пор у нас пользовались известностью только спортсмены, совершенные в физическом отношении. Слишком долго люди с ограниченными возможностями оставались невидимыми для общества, существуя на его обочине. Была создана система государственных учреждений, и родителей настойчиво уговаривали оставлять в них своих детей.