– Подойди, Мадди, и скажи, что не так, – мягко, но настойчиво попросил Митч.
Она шагнула к нему, и у нее вдруг перехватило горло – казалось, она вот-вот задохнется.
Уставившись в пол, Мадди мысленно закричала: «Нет-нет-нет!» Но было слишком поздно. Плотину прорвало, и она, вздрагивая громко, разрыдалась, вздрагивая всем телом. Слезы катились по ее щекам, и она, окончательно униженная, закрыла лицо ладонями.
Тут сильные руки Митча обняли ее, и он прижал Мадди к себе. Она хотела запротестовать, но тотчас передумала и прильнула к его мускулистой груди. Он был огромным и широкоплечим. И он так отличался от того, к чему она привыкла… При этой мысли Мадди заплакала еще громче. Наверное, ей следовало оттолкнуть его, но вместо этого она крепко прижималась к нему. Ох, теперь, наверное, она точно попадет в ад! И выходит, все годы покаяния будут стерты одной только ночью…
Митч поцеловал ее в висок и растер озябшие руки. Он даже не стал отчитывать ее за несдержанность. И ей вдруг ужасно захотелось вцепиться в него – и никогда не отпускать.
– Перестань плакать, принцесса, и скажи, что же с тобой случилось. Тогда я, возможно, смогу тебе помочь, – проговорил он почти шепотом.
Мадди икнула в его футболку и пробормотала:
– М-мне н-нужно в ванную…
Митч внезапно закашлялся. Было очевидно, что он пытался не засмеяться. Негодяй!..
Мадди стала всхлипывать еще громче, потом жалобно пропищала:
– И н-ноги бол-лят.
– Ничего страшного. – Митч пристально взглянул на нее, потом вдруг спросил: – Почему же ты не пошла в туалет?
Она тихонько вздохнула.
– Ну… потому что платье…
– Тогда сними его.
Он что, считает ее идиоткой?!
– Я н-не могу его снять. – Она снова всхлипнула и уткнулась лицом в его футболку, теперь уже мокрую от слез. Никто в магазине не сказал, что ей понадобится команда помощников, чтобы пойти в туалет. И вот теперь незнакомому человеку придется ее раздевать. Черт бы их всех побрал! Следовало бы упомянуть о таких деталях!
Митч провел пальцем по миллиону крошечных пуговок у нее на спине.
– Все будет в порядке. Мы об этом позаботимся.
– Нет-нет! – вскричала она. Неужели ее ждало новое испытание? Как она сможет оставаться благонравной, если придется раздеться перед самым великолепным мужчиной на свете? – Ведь тогда ты увидишь меня почти г-голой…
Он снова растер ее обнаженные руки.
– Мне тридцать четыре года, принцесса. Я и раньше видел голых женщин.
– Но не меня. – Никто не видел ее голой. Ну, кроме Стива, конечно. Но он-то не в счет. – Мне двадцать восемь, и меня видел только один мужчина. Однако он не похож на тебя. Ох, почему ты не можешь быть… кем-то другим?
– Кем именно? – Митч провел ладонью по ее спине, она прижалась к нему еще крепче. Истерика же понемногу проходила, и Мадди чувствовала, что успокаивается – его пьянящая близость совершила чудо.
– Знаешь, ты не мистер Роджерс[1], – пробурчала она.
– Ты можешь довериться мне, Мадди. Я не наброшусь на тебя.
Ха! Как раз это ее не волнует! Если он увидит ее обнаженную, то, возможно, задастся вопросом: не мальчик ли перед ним? Но кто знает, что она сделает, оказавшись сейчас без ее одежды? К тому же… Что если она спятила?
Мадди верила, что излечилась от былого бунтарства, но теперь в этом сомневалась. Не в силах сдержаться, она крикнула:
– Зато я могу наброситься на тебя!
Митч молча обнял ее за талию, и она, сгорая от стыда, снова прижалась к нему, не желая отпускать, хотя ей ужасно хотелось в туалет. Она знала, что если отпустит его, то снова начнет молоть чушь.
Тут Митч вдруг чуть отстранился и, приподняв ее подбородок, заглянул в заплаканные глаза. Мадди в растерянности заморгала, а он, весело улыбнувшись, сказал:
– Принцесса, во мне шесть футов три дюйма, и я, возможно, вешу на добрых восемьдесят фунтов больше тебя. Поверь, я смогу с тобой справиться.
– Прости, я просто не подумала. – Мадди шмыгнула носом. – Еще бы! При такой-то внешности!
– Что-то подобное ты уже говорила, – заметил он с усмешкой.
Ее глаза вновь наполнились слезами.
– Я изо всех сил стараюсь быть хорошей, но все получается не так…
– Уверен, что папа Римский тебя поймет, – заверил Митч.
Несколько слезинок снова скатились по ее щекам. Ох, никто ее не поймет!
– Я попаду в ад, – заявила Мадди.
– Ни за что. Ты слишком милая. – Он провел ладонью по ее щеке, и она уткнулась лицом ему в грудь, стараясь успокоиться. – Знаешь, – продолжил он, – давай стащим с тебя платье, а потом поговорим. Идет?
Она кивнула и пробормотала:
– Я бы выбралась из него сама, но оно слишком тесное.
1
Американский педагог, проповедник и телеведущий, снявшийся в детском телесериале «Наш сосед мистер Роджерс». –