— Ее восприятие искажено, — сказал Драко своей жене, — она винит тебя во всём, что произошло. Дорогая, боюсь, она уже не передумает…
Гермиона тоже это знала. Она знала это с самого начала, в конце концов, кто мог обвинить Молли? Она была матерью, которая хотела думать о своём ребёнке только лучшее, и так легко было переложить вину на другого человека, особенно на Гермиону.
Если бы только Гермиона любила его достаточно…
Если бы только Гермиона была более понимающей…
Если бы только Гермиона мирилась с ним во всём…
Она понимала горе и вину бедной матери за смерть Фреда. Молли точно не позволит никому отобрать у неё ещё одного сына.
Но что теперь делать Гермионе? У неё большие неприятности.
В тот же миг она услышала, как открывается дверь, и приглушённые голоса Гарри и Джинни становились всё яснее.
========== Глава 41. Омут памяти ==========
— Гермиона! Где ты его нашла? С тобой все хорошо? — спросил Гарри, подходя к подруге и обнимая ее. Гермиона стояла неподвижно и еще сильнее вздрогнула, когда увидела, что за Гарри в комнату вошла Джинни.
— Боюсь, у меня для вас плохие новости, — отстраненно сказала она. — Это не Рон нанял мистера Ливингстона.
— Не он… — растерянно сказал Гарри. — Тогда кто же это сделал?
— Почему бы вам самим его не спросить? Он все еще под сывороткой, — пробормотала она из-за спины мужа.
— Вы знаете, что Веритасерум нельзя использовать в суде?
— Знаю, я просто хотела получить ответы, — сказала Гермиона.
— Прежде чем спросить его об этом, удостоверьтесь, что он еще под действием сыворотки. Спросите что-нибудь простое. Потому что вам может не понравиться то, что он расскажет, — тихо сказал Драко, его рука лежала на талии Гермионы.
Гарри посмотрел на них странным взглядом, полным смущения, а затем подошел к мужчине, что сидел на диване. Все внешние признаки были налицо: несфокусированные, пустые глаза, медленный пульс, неустойчивое дыхание.
— Мистер Ливингстон, меня зовут Гарри Поттер, вы знаете, кто я? — четко спросил Гарри.
***
— Вы верите ему? Он та еще мразь! — яростно кричал Гарри.
— Гермиона, ты меня удивляешь! Моя мама относилась к тебе как к дочери! — завизжала Джинни. Подняв руку, она сильно ударила Гермиону по щеке, оставляя ярко-красный отпечаток ладони.
— Он находится под сывороткой. Он не может лгать! — в ответ закричала Гермиона. — Джинни, взгляни фактам в лицо! Не все видят жизнь в розовом цвете!
— Хорошо, если он действительно находится под зельем, его воспоминания не могут быть изменены. В моем кабинете есть омут памяти, я принесу его и мы посмотрим его воспоминания, — холодно сказал Гарри. Посмотрев на Гермиону и Драко, он потащил разъяренную жену к выходу.
— Гарри! Ты не можешь говорить это всерьез! Мы же сейчас говорим о моей маме! — сердито закричала Джинни, её лицо от ярости побагровело, а руки задрожали от злости.
— Джинни, ты действительно не можешь игнорировать факты, если он говорит правду…
— Значит, она права? — горько сказала Джинни. — Почему Гермиона должна радоваться счастливой жизни, пока мой брат гниет в камере?
— Потому что он пытался изнасиловать её! — яростно сказал Драко. — Или ты забыла об этом?
— Кто знает… Гермиона может и врать, — сказала Джинни украдкой, пристально глядя на Гермиону.
— Джинни, ты же не считаешь так на самом деле? — печально спросила Гермиона
— Почему нет? Ты заставила меня поверить, что мой брат пьяный торговец шлюхами! — зарычала она. — Ты сука! Как ты смеешь обвинять мою маму?
— Джинни, достаточно, — тихо сказал Гарри. — Мы знаем, что Рон виноват в том, что произошло. А эти споры о Молли можно решить только одним способом.
Гарри аппарировал из дома и прямо к себе в кабинет. Через несколько минут он вернулся с омутом памяти.
— Вот… Всё, что мы здесь увидим — это то, на чем основаны наши предположения, — сказал Гарри.
Драко наложил быстрое заклинание на Эдриана Ливингстона, чтобы он уснул и не мог вмешиваться в свои воспоминания, а затем извлёк их из его головы.
Серебристые нити полетели в омут памяти, Гарри подошел близко, держа голову возле воспоминаний, которые он всасывал. Джинни сверлила взглядом Гермиону, нехотя входя вслед за мужем во временной портал.
Гермиона и Драко вторглись в омут, держась за руки.
Эдриан убедился, что его никто не преследует, и появился в доме Уизли. Он мягко и тихо постучал в дверь, но пухлая женщина образовалась на пороге моментально, будто ждала его.
Эдриан заметил на её лице признаки беспокойства. Она выглядела измученной. Из-за постоянных разрушительных истерик и слёз, стресса, вокруг её добрых карих глаз появились морщины, а губы были вечно поджаты. Её одежда была старой, не один раз заштопанной, помятой.
Её решение позвонить ему могло вызвать приступ вины, но она была решительно настроена.
— Здравствуйте, мистер Ливингстон, меня зовут Молли Уизли. Я мать Рона Уизли, о котором в последние дни говорят во всех новостях, — сказала она мягким, приглушенным голосом. — Не хотите ли чаю с пирожным? — она проводила его к старому, но крепкому деревянному столу посреди кухни, на котором стоял хрупкий фарфор.
Её руки дрожали, когда она наливала Эдриану чай и разрезала торт. Эдриан осторожно вытащил нож из её пальцев и положил его на поднос.
— Зачем вам нужна моя помощь, миссис Уизли? — озадаченно спросил он.
— Я слышала о том, чем вы занимаетесь и… и у меня есть… работа для вас, — она замолчала и, вытащив носовой платок из кармана платья, вытерла глаза.
Там, где она стояла, Гермиона услышала громкий шокированный вздох Джинни и повернулась, чтобы посмотреть на девушку, в глазах которой блестели слёзы.
— Расскажите, что это за работа, Молли?
— Никто не знает, что я собираюсь нанять вас, я накопила немного денег. Мой муж… Артур думает, что это я во всём виновата, но, — она замолчала, а затем продолжила со свирепым светом, сияющим из ее глаз, — это все та девушка, если бы она была добра к нему, то ему бы не пришлось этого делать. Это она во всем виновата! — сказала она ядовито, горечь её голоса задела что-то в сердце Гермионы.
— Какая девушка?
— Гермиона Грейнджер. Я хочу, чтобы ты убил её, — холодно сказала Молли, её руки больше не дрожали. — Я хочу её смерти. Я не хочу потерять еще одного ребенка из-за неё. Что бы Рон ни сделал, я все могу простить, но они… Они с Гарри Поттером! Я не позволю никому из моих детей страдать из-за них! — сердито сказала она. — Никто не должен знать! Понимаешь? Никто! Я буду иметь дело только с тобой, решим все вопросы с деньгами, которые могут возникнуть, но не приближайся к моей семье. Они никогда не смогут понять меня! — сказала она, передавая ему бархатный мешочек с деньгами.
— Молли, вы уверены?
— Да, — холодно смеясь, сказала она. — О, да! Вторая война началась из-за Гарри Поттера, где я потеряла одного из моих мальчиков… Фреда. С тех пор я его ненавижу! Этого Поттера. И Гермиону Грейнджер! Я всегда знала, что мой мальчик Рон слишком хорош для неё, она всё нос воротила, маленькая мисс-всезнайка. Она разбила ему сердце! Это единственная причина, по которой он сделал это! Так она это заслужила! Она заслужила то, что он собирался с ней сделать! — вскрикнула Молли, её глаза безумно блестели. Разглагольствования продолжались. — Это была её вина… И я прослежу, чтобы она заплатила. Мой маленький мальчик не сядет в тюрьму из-за неё. Убей её! И делай что хочешь с трупом, эта стерва не заслуживает никакого счастья, когда мой малыш сидит в клетке без своей семьи! — её глаза блестели от злого умысла. — И я предупреждаю вас, мистер Ливингстон, я знаю о вашей маленькой Беатрис, так что будьте осторожны, потому что я опасный враг. Было бы неразумно переходить мне дорогу…
— Я позабочусь о том, чтобы девушка умерла до начала суда, но не надо, я повторяю, не угрожайте моему ребенку, потому что, поверьте мне, миссис Уизли, я тоже опасный человек, и я не очень хорошо отношусь к угрозам, — холодно сказал он, принимая мешочек с монетами.