На полу кухни лежала его жена, корчась от волн заклятия, которые сотрясали её тело, а над ней стояла Молли Уизли, торжествующе ухмыляясь.
— Сектумсемпра! — закричала Молли. Она не заметила, как появился Драко, и была потрясена, когда он оттолкнул Гермиону в сторону и взял на себя весь удар проклятия.
Словно невидимый кинжал пронзил его тело. Его грудь превратилась в одно большое красное пятно. Чем больше было злобы в заклинании, тем серьезнее становились последствия. Он повалился на пол, проклятие разрезало его кожу вплоть до каждой мышцы и сухожилия, вытягивая кровь из его жизни, словно это просто вода.
Кровь просто текла без остановки.
— Драко! Нет! — закричала Гермиона. Её страх превзошел её боль, когда она безуспешно пыталась добраться до него. — О, Драко! — рыдала она, когда он потерял сознание. — Пожалуйста, остановись! — умоляла Гермиона отчаявшуюся женщину. — Пожалуйста!
— Круцио! — Молли повторила проклятие.
И остолбенела на секунду… Это не входило в ее планы! Он не должен был защищать свою жену!
Не опуская палочки, она повернулась к Гермионе. Пытки больше не забавляли ее.
Теперь она просто хотела смерти Гермионе, хотела справедливости.
Молли почти выкрикнула первое двух из роковых слов «АВАДА».
Именно тогда Гарри ворвался в дом и повалил женщину на пол, но было слишком поздно.
Часть смертельного проклятия вылетела из её палочки и ударила Гермиону прямо в грудь. Девушка отлетела в стену, больно ударившись, и рухнула на пол. Гермиона почувствовала, что её тело поглощает сокрушительная темнота, надвигающая на неё. Мозг и тело пытались сражаться, но одного слова Молли было достаточно. Проклятие забирало её.
«Нет! — она закричала, но никто не мог ее услышать.— Я так много не успела сказать. Я умираю. Пожалуйста, нет. Остановите меня от погружения. Остановите меня от ухода. Не говоря им, что я люблю их. Я увядаю, и забвение приближается все ближе и ближе, и смерть стучится в мою дверь сейчас. Остановите меня… Остановите меня…»
Но никто не услышит её мольбы.
— Мама! О, мама, что ты наделала?! — плакала Джинни, вбежав в дом вслед за мужем, и увидела кровавую бойню в комнате. Молли уничтожила всё своей яростью. Джинни подбежала к ней, но была остановлена Гарри, который возник перед женой, блокируя её движения, словно стена.
— Ты сделала это с ними? Что с тобой случилось, Молли?! — кричал Гарри.
Она просто подарила Джинни улыбку, полную удовлетворения, игнорируя Гарри, и совершенно спокойно сказала:
— Я спасла твоего брата, дорогая! Разве ты не счастлива? — а потом Молли пнула Гарри ногой и поспешила отойти.
Она всё ещё крепко держала в руках палочку.
— Мама! — рыдала Джинни. — Пожалуйста, мама, прекрати, пожалуйста! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Не делай этого! Я люблю тебя! — она взвизгнула. Мучительные вопли сцепили её горло.
Прежде чем они успели остановить её, Молли мирно улыбнулась и направила палочку в свою грудь, пробормотав:
— Скажи Рону, что я люблю его, Джинни. Я очень люблю тебя, и скажи своему отцу, что я буду скучать по нему. Я иду к Фреду.
— Авада Кедавра!
И рухнула на пол… мертвая.
Смерть… Умерла…
Смерть только что получила оплату, добровольную жертву, и забрала её, унося в единственное место, где она могла быть счастлива сейчас.
========== Глава 43. Ухожу прочь ==========
Джинни поспешно собирала чемоданы. Ни о чем не думая, она беспорядочно закидывала одежду в чемодан. Ей просто нужно было что-то делать. Все закончилось… Она больше не могла так жить. В памяти все продолжал всплывать тот момент, когда ее мама направила палочку на себя. Что озадачило и ранило Джинни больше всего, так это безмятежное выражение лица матери.
Как она могла! Выбрала самый легкий путь, отняла у себя жизнь, оставив её, Джинни, в одиночестве.
Гарри вошел в комнату и увидел свою собирающуюся куда-то жену. Он ожидал этого, но все же почувствовал, в его сердце вонзился невидимый нож.
— Ты расскажешь об этом Джеймсу? — спросила Джинни, не поднимая глаз.
— Нет.
— Что?! Что значит «нет»?! — в отчаянии спросила Джинни.
— Я хочу сказать, что ты сама расскажешь ему, почему уходишь, — устало ответил Гарри, садясь на кровать, и потирая глаза за очками.
— Когда ты стал таким жестоким? — закричала Джинни, из её рук выпала одежда.
— В тот момент, когда ты превратилась в трусиху, и решила сбежать, — холодно ответил Гарри. — Просто уходи, Джинни… Я устал, и у меня нет времени на твои игры и загадки. Но я не скажу Джеймсу, почему его мама ушла, не попрощавшись. Ты не можешь просто уйти, а меня оставить разбираться со всеми трудностями.
— Мне нужен перерыв, — отчаянно сказала Джинни.
— Но ты не можешь просто так взять перерыв! Брак и семья — это не то, что ты можешь просто так оставить и забыть, как только уйдешь, Джинни. Не возвращайся, потому что я никогда… Никогда не смогу простить тебя. Брак — это совместная работа. Ты не можешь убежать при первых же неприятностях! И если ты действительно хочешь сбежать… не оглядывайся назад, чтобы мы с Джеймсом могли двигаться вперед… с тобой или без тебя, — яростно прокричал Гарри. — Мерлин, ты не думала, что вся эта драма утомляет меня? Я сыт этим по горло, и держусь из последних сил, но где-то там есть маленький ребенок, в замешательстве и ужасе, потому что не знает, где его родители, и он не понимает, что они сейчас в больнице, борются за свою жизнь. Его родители не выбирали эту судьбу. Думаешь, Гермиона когда-нибудь сделала бы то, что было в том доме, если бы знала, что оставит Скорпиуса сиротой? Она верит в лучшее в людях… Даже в тех, которые причиняют ей боль. А ты хочешь уйти, потому что слишком слаба, чтобы справиться с этим! — с отвращением сказал он. — Просто уходи. Я не думаю, что есть какие-то слова, которые заставят тебя остаться. Поэтому уходи, — сказал он, массируя виски.
Джинни грустно посмотрела на мужа. Она всё ещё любила его, но ей нужно было уйти, а он этого не понимал. Гарри с раннего возраста привык жить, не взирая на боль, для Джинни это было слишком трудно. Он слишком сильно…
Гарри услышал, как жена вышла из комнаты, и направилась в спальню сына. Ему было невыносимо слушать ту ложь, которую она придумает для маленького мальчика. Поэтому он просто подошел к окну и стал рассматривать магловскую улицу.
Люди шли, не обращая внимания ни на что, яркие огни и громкие звуки теперь падали на пустые уши и слепые глаза. Гарри всегда терялся в местах и лицах, чтобы попытаться забыть свои проблемы, но это не помогло, не сегодня. Он выглядел таким отдалённым и отстранённым, не обращая внимания на свое внутреннее смятение. Это было проклятие его детства. Он был Гарри Поттером, он не мог убежать и спрятаться, независимо от того, сколько кошмаров преследовало его, или какие тени угрожали поглотить его. Он должен был быть сильным, храбрым, честным. Бремя того, что люди хотят видеть только хорошее в тебе, добралось до него, и тогда он проклял своё несчастное рождение.
Он провел первые несколько лет своей жизни, застряв в нелюбимой, холодной тюрьме, и теперь, наконец… когда у него появился шанс на счастье и нормальную жизнь, Джинни собралась всё это разрушить. И вот снова возвращается жизнь, которая не принесет ему радости.
Гермиона и Драко находились в Св. Мунго, оба в критическом состоянии, оба на грани смерти. Он не мог даже представить, как тяжело сейчас маленькому Скорпиусу, не понимающему, что сейчас происходит.
Спустя несколько минут он услышал тихий стук в дверь, и открыв её, увидел несчастного Джеймса в мятой желтой пижаме.
— Папа, мама ушла, — печально сказал он. Его карие глаза были полны слез, когда он смотрел на отца через свои круглые очки. — Можно я сегодня посплю с тобой? Мы составим друг другу компанию, — с надеждой предложил мальчик.
Гарри почувствовал, как сжалось его сердце, и мысленно проклял Джинни за то, что она сделала.
— Конечно, малыш, заходи. Сегодня мы сможем поспать вдвоем, — мягко сказал Гарри, подняв сына, и положив его на кровать.
— Можешь рассказать мне историю? Например, как вы с мамой поженились, — попросил Джеймс.