- Мистер Крафт велел посадить. Для него. Сегодня ночью он придет ко мне. Вы не верите, мистер Нельсон?
- Пойдем-ка спать, Джордж. Что проку торчать под ливнем.
- Мистер Крафт скажет мне, кто ему нужен. Мы уже разговаривали сегодня. Долго, мистер. - Он посмотрел на цветок: - Добрый вечер, мистер Крафт! Чудесная ночь, не правда ли?
- Окей, Джордж. Ты только веди себя потише. Я пойду в дом.
Я потоптался в растерянности от чертовщины, творящейся этой ночью. Пусть Джордж воет, хоть разорвется, сукин сын, только без меня, Тони Нельсона. Мне надо отдохнуть, уйти, раствориться.
Но проклятый выродок цепко подхватил меня под руку.
- Пойдемте, пойдемте со мной, мистер Нельсон. Мистер Крафт хочет с вами поговорить. - Его загорелое, бородатое лицо осветилось неземной гордостью. Вы пришлись ему по душе.
- Очень мило с его стороны.
- Но он не любит, когда вы уходите к мисс Аните. Очень не любит.
Я попытался вырвать руку из тисков Джорджа, но хватка лишь утяжелилась.
- Не ходите к ней, мистер Нельсон, - слова падали, как тяжелые капли. Она коварная, как змея. Останьтесь мной и мистером Крафтом! - Его пальцы еще глубже впились в мою кожу.
- Проклятье! Джордж, отпусти!
- Нет, что вы! Мистер Крафт не разрешает. Пытаясь освободиться, я оступился и неловко задел цветок, который отлетел к ограде, где с треском рассыпался кучкой осколков.
- О-о-о! - Джордж застонал и, забыв про меня, плюхнулся на колени и начал сгребать разлетевшиеся кусочки, пытаясь водрузить цветок на прежнее место. О-о-о, все погибло! Цветок мистера Крафта... О-о-о!
Рыдания смолкли. Перепачканная физиономия уставилась в слабый луч моего карманного фонарика:
- Тс-с! Мистер Крафт хочет говорить с вами. Слышите? - Я машинально покачал головой. - Он говорит мне: "Джордж, пусть мистер Нельсон идет, куда ему хочется. Не удерживай его".
Итак, с меня было довольно! Холодный ужас поселился в моем позвоночнике: сумасшествие Джорджа, Анита, дом, игла... Я хотел убежать туда, где чисто, тепло и спокойные люди вокруг. Не помню, хотел ли я сразу перелезть через забор, подальше от этого дома, или еще рассчитывал собрать свои пожитки, перед тем как навсегда убраться из этого места, когда фраза, произнесенная за моей спиной Джорджем, пригвоздила меня к месту, сделав участником всей происшедшей затем драмы:
- Мистер Крафт встает из могилы...
Приняв эти слова за продолжение обыкновенного бреда, я остановился послушать, какие новые откровения принесут мне видения этого ненормального. Лучше бы мне этого не делать! Возможно, слово "могила", как ключ в замке, отомкнуло какую-то тайную дверцу в моей душе, давно ожидавшую этой минуты, и наступило прозрение.
Джордж ползал на коленях перед воткнутым в землю Цветком, продолжая бормотать себе под нос. Прислушавшись, я словно окаменел.
"Вставайте, мистер Крафт. Сейчас я помогу вам подняться. Мисс Анита обманывает меня; вы не мертвы, сейчас вы встанете из вашей могилы. Что ж из того, что мне пришлось убить вас. Я принес вам новый цветок. Вставайте! Она заставила меня... Но она не знает, что теперь мы друзья и я помогаю вам. Какой красивый цветник я сделал для вас! Она кричала и грозила мне этой иглой, говорила, что вы хотите прогнать меня. Это неправда, я знаю. Она дурная. Хуже чем змея, хуже!"
Тихо, как тень, за его спиной возникла Анита. По-видимому, она слышала всё от начала до самого конца - все признания сумасшедшего Джорджа. Бесшумно повернувшись, она побежала к дому. Какое-то враждебное чувство, подобное потребности раздавить паука, когда он омерзительно перебирает тонкими лапками у нас под ногами, повлекло меня за ней. Вбежав следом в бывшую некогда нашей общей спальню, я нашел ее сжавшейся, застывшей в изножье кровати. Бессмысленно шепча покрасневшими от крови губами, Анита не отрывала от меня невидящих глаз; в ее руке дрожала игла, нацеленная в мою сторону.
- Убирайся, Крафт, прошу тебя, - прошептала она.
- Я только возьму свои вещи...
- Здесь нет твоих вещей. Убирайся! - Она шагнула ко мне, зажав в пальцах иглу, бледная, с побелевшим от ненависти лицом. - Ты больше никогда не придешь, чтобы избивать меня!
Незаметно приблизившись, она выпрямилась и молниеносным движением выбросила вперед руку с зажатой иглой. Я отпрянул, почувствовав укол в протянутую ладонь. На лице Аниты вспыхнула довольная улыбка...
В этот момент я ударил ее. Она зашипела, припав на колено, и снова потянулась ко мне с иглой.
Я ударил еще раз.
- Крафт, нет! - Шаря руками по полу, словно слепая, она поползла к открытой двери. - Крафт, не надо! Не смей, ты пожалеешь об этом!
Я прошел следом за ней по коридору. Спустился в неосвещенный двор.
Свежий воздух не отрезвил ее; спрыгнув с крыльца, она с криком бросилась к Джорджу:
- Убирайся! Как ты смеешь мучить меня, урод! Убирайся! - И через мгновение:
- Джордж, милый! Крафт гонится за мной. Спаси меня, спаси!
- За вами... гонится мистер Крафт? - лицо бородача выразило крайнюю степень удивления.
- Да оглянись же! Вот он!
В голосе Джорджа зазвучали торжественные нотки:
- Он гонится... за вами! Значит, ему нужны вы! Думая о чем-то своем и прислушиваясь, он отвечал:
- Да, мистер Крафт. Непременно, мистер Крафт. Будет исполнено!
Я видел, как огромная рука Джорджа погладила маленькую, похожую на лепесток, щеку Аниты:
- Мистер Крафт говорит, что это вы. Он хочет встретиться с вами.
- Помоги мне, Джордж!
- Я выполняю приказ мистера Крафта. Он мой хозяин.
Его пальцы легко обхватили хрупкую шею Аниты.
- Вы должны встретиться с ним. Обязательно!
Я наблюдал, как пальцы Джорджа смыкаются на нежной, белой коже. Анита извивалась и царапалась, как лесная кошка, попавшая в сети. Игла не оставила живого места на его руках; я заметил это, когда нас сковывали вместе.
- Я сделал, что вы приказали, мистер Крафт, - стонал меднокожий гигант. Счастливые слезы текли по его лицу, смешиваясь с налипшей землей и дождем, которому не было видно ни конца ни края. Приближалось утро.
***
Полицию вызвал я, насколько помню. Анита мертва, Джордж обеспамятел от счастья, а полицейские наконец-то натолкнулись на тело Крафта. Так и должно было случиться. Джордж сияет, весь счастье и радость. Всхлипывая, он разговаривает с Крафтом, но полицейские мешают ему, приказывая заткнуться. Мне наплевать на его излияния, наплевать на все окружающее, даже на боль в руке. Что значит физическая боль после двух месяцев утонченной душевной пытки?
Вот наконец и тело; порядком намокшее, осыпанное землею. Я отворачиваюсь, едва не теряя сознания от глупейшей мысли: "Да оно же размокнет. Укройте его". Эта нелепая мысль вцепилась в меня, словно хищник, но телу уже все безразлично. Оно покоится рядом с Анитой. Садик взрыт и растоптан: мертвец извлечен из-под цветочных корней.
Кто-то из полицейских переворачивает труп и удивленно присвистывает: "Что у него с руками?" Они бестолково сопят и переминаются, озадаченные исколотой кожей на руках убитого, я вспоминаю Аниту - бледную, с неподвижными зрачками, - вонзавшую в меня свою иглу. Раз за разом...