Я никогда не чувствовала себя так неуверенно.
- Знаешь, я впервые не знаю, как себя вести, - растерянно смотрю на сестру.
- Ничего удивительного, - тут же отзывается она, уже серьезнее глядя на меня, - недоотношения с Васей из института и с Антоном вряд ли хороший опыт. Все, что я могу тебе посоветовать - банально до безобразия - будьте честны друг с другом, ничто не убивает так отношения, как ложь и поддерживай его, - сестра подается вперед и берет мои руки в свои, смотря прямо в глаза.
Как же мне этого не хватало. Все эти годы, мне просто не хватало сестры рядом, а она простыми словами, будто скинула груз с души, будто осветила темный и тернистый путь, по которому предстояло пройти. Как много порой в жизни играет человек, который может хотя бы просто выслушать.
А у меня есть старшая сестра! И это не просто набор красивых слов.
- Знаешь, Лисенок, я когда нибудь сойду с тобой с ума. - оборачиваюсь. За разговорами даже не заметили, что дверь палаты открылась и у нас появился невольный слушатель.
Муж сестры. Петя. Облокотился о дверной косяк и скрестил руки на груди.
Перевела удивленный взгляд на сестру - она же говорила он где-то в командировке.
А Леська… она ногтями впилась мне в руку. Чертовски больно, но смотрю на нее - побледнела, губы поджаты, подбородок дрожит, а в глазах слезы - ей больнее, всего лишь от одного взгляда, от одной фразы произнесенной бывшим мужем.
- Лесь… - тихонечко зову ее, но она будто не слышит. Взглядом, как кинжалами, полосует на части мужчину, которого безумно любила.
- Скажи мне, дорогая, почему я от чужих людей узнаю, что моя жена в больнице на сохранении? - вымораживающим тоном говорит зять.
Леська бросает острый взгляд на меня. Отрицательно кручу головой - это не я, я не звонила, как она и просила.
По просьбе сестры оставляю их с Петей наедине, а сама возвращаюсь в парк, а муж сестры присоединяется к нам в течении получаса.
- Мелкие рванули к нему с криками “папа”, я не стал вмешиваться. А потом он к вам пошел.
- Все нормально, он к ним и приехал, - киваю.
- Юль, с тобой что? - мужчина обеспокоенно заглядывает мне в лицо и видимо то, что он видит, ему не нравится. - Что случилось?
- Что-то между сестрой и ее мужем. Она так побледнела… Что между вами творится? - обращаюсь к бывшему мужу сестры.
Я дура. Не стала бы она бледнеть, если бы между ними было все гладко. Винила отца, но значит он сам… Кем бы и каким замечательным он не был, сестра будет важнее. Всегда. Без вариантов.
- Я заберу Машу и Мишу. - бывший родственник переводит тему. - Я смогу присмотреть за ними пока Лисенок в больнице.
Ласковое имя сестры, которым он ее называет, болью отзывается в груди.
- А больше ничего не хочешь? - злюсь. - Я прекрасно справляюсь с племянниками, а ты можешь спокойно отправляться туда, откуда приехал.
Петя бесится. Мне хоть и не доводилось видеть его таким, но злость уловить, как оказалось, не трудно.
- Юля, Петр. - это вмешивается Саша. Встает передо мной, загораживая бывшего зятя и опускает ладони мне на плечи поглаживая. - Сейчас поедем к тебе домой и там все спокойно обговорите. Самое последнее, что нужно детям, у которых мама не рядом, это чтобы их отец и тетя ругались.
Хоть и понимаю, что он прав, но хочу вырваться, возмутиться и наорать уже и на Сашу, но он не дает. Будто все это предвидит, зажимает руки и, изловчившись, берет меня будто в тиски, не давая вырваться. Держит, пока я бьюсь в его руках и только что-то успокаивающе шепчет, пока я окончательно не выбиваюсь из сил, но даже после этого не отпускает.
- Петр, ты на чем приехал?
- На машине, арендовал, у меня там два детских кресло, я могу сам увезти детей.
- Отлично, езжай за нами.
И пока я не успеваю возразить, Саша утаскивает меня в машину. Усаживает на переднее пассажирское, закрывает дверь, быстрым шагом обходит машину и садится за руль.
- Юля, ты можешь ругаться и злиться, но послушай внимательно, - я все еще зла и сижу отвернувшись к окну, но Саше даже этого достаточно, чтобы говорить, - подумай сейчас о племянниках. Ваш конфликт им сейчас не нужен. Петр уже приехал и вам придется искать альтернативу, скорее всего муж твоей сестры захочет быть со своими детьми, поэтому прошу - включи свое благоразумие. У тебя сейчас, пока мы едем, есть время остыть и постараться успокоиться, чтобы нормально общаться с Петром.
- Нормально общаться? Ты себе как это представляешь? Я не понимаю, что случилось, но мне хватило первой реакции сестры на Петра, чтобы понять - все плохо и он виноват, - все таки не выдерживаю.
- Ты не знаешь, что там произошло, - жестко обрывает Саша, - в любом случае, чтобы там ни было, разбираться только ему и твоей сестре. Все остальные - лишние. Поддерживай Олесю, выслушивай, помогай, но не втягивайся в их конфликт. Поругаешься с Петром сейчас, твоя сестра возьмет и вернется к нему, а ваш конфликт останется. И будет твоя Олеся разрываться между тобой и любимым. Оно тебе надо? Думай сейчас о сестре и племянниках. Пока нет мамы, Мише и Маше будет нужен хотя бы папа.
Я ничего не отвечаю. Снова отворачиваюсь и смотрю в окно.
Просто противно от всего этого. Трясет и колотит. Двое детей, любят друг друга, ждут третьего, ну как так то?
В квартиру заходим молча, если не считать щебетания племянников, которые, не замолкая, о чем то втолковывают отцу, не давая ему вставить ни слова.
Они рады его видеть. И, пожалуй, за эти дни я не видела их настолько счастливыми, как сейчас.
- Юль, идите, переоденьтесь после улицы. - говорит Саша, как только переступает порог моей квартиры.
Брови непроизвольно взлетают вверх. Это что еще? Командный, не терпящий возражения тон и очевидно, что меня пытаются просто сплавить. О чем-то собирается поговорить с Петей и видимо считает, что это не моего ума дела. Злюсь, снова. Терпеть не могу, когда ситуации касаемые моей семьи, а значит и моей жизни, решаются без меня. Но ухожу. Сама не знаю, почему. Просто день вот такой получился дурацкий. И спорить еще больше сейчас, просто не могу.
Когда выходим с племянниками из комнаты, они оба уже сидят на кухне, с кружками чая и переговариваются “ни о чем”, словно старые знакомые.
- Юль, проводишь меня? - Саша, как только захожу, встает с места, подшодит к раковине, ополаскивая за собой кружку, пожимает руку Пете, дает “пять” Мише и Маше и идет к выходу.
Иду следом. Молчу. Чего уж там - злюсь.
Саша обувается, его губы подозрительно подрагивают и он все ниже опускает голову, а когда я открываю ему дверь, чтобы выпустить его - хватает меня за руку и вытаскивает за собою в подъезд.
- Фырчишь ежик? - прижимает меня к себе, прикрывая дверь в квартиру.
Он пытается поцеловать, но я уворачиваюсь.
- Юль, вот так мы делать не будем, - говорит серьезнее. Он обхватывает мое лицо ладонями и мягко гладит, заставляя повернуться к нему, - при любой ситуации, мы с тобой разговариваем. Давай попробуем…
В его глазах плещется столько нежности, что в груди непроизвольно потеплеет. Остается злиться только на себя - ну вот почему я так на него реагирую?
- О чем ты говорил с Петей?
Щурится и качает головой, улыбаясь одними уголками губ:
- О том, как вы будете сосуществовать вместе. О том, что ты можешь немного злиться на него, но тут уж ты в своем праве, ты защищаешь сестру. А еще о том, что с завтрашнего дня ты возвращаешься на работу, - на мужских губах играет легкая улыбка.
Он поглаживает меня по щекам и я млею, превращаясь в малиновый сироп, пока не слышу его последнюю фразу.
- Что? - дергаюсь, скидывая морок. - Что значит возвращаюсь на работу?
- Юль, так надо, просто прислушайся ко мне, - устало вздыхает Саша, возвращая руки мне на плечи.
- У меня за свой счет, на неделю!