- А что, нельзя? Или ты за окружающих переживаешь? – обвожу рукой помещение кафе, - так не надо, все оплаты по чекам. Чаевые необязательны и я их не требую.
- Катя, - глаза Тимофея округляются.
- И никому с непристойными предложениями не пишу. У нас мужчины вообще очень редко бывают, к их телефонам и соцсетям доступа у меня нет. Так что не переживай.
Ну вот. Язвлю. Не сдержалась.
Слишком долго во мне копилась моя обида.
Я всегда сдерживаюсь, молчу, пытаюсь сглаживать острые углы. Хватит, слишком больно было! Я имею право высказать свои эмоции. Войцеховский мне больше никто.
- Ты можешь меня послушать?
Тимофей делает шаг ко мне, я от него. Упрямо сверлим друг друга взглядами.
- Нет, - пытаюсь снова его обойти.
- Катя, - его ладонь обхватывает локоть. Тимофей мягко, но твердо останавливает меня. Придвигается ближе, - мои слова были слишком грубыми. Это было не профессионально со стороны руководителя и не по-мужски. Я переборщил с эмоциями. Но ты должна понять, твой поступок…
- Послушай, - жмурюсь до потемнения в глазах, - я больше у тебя не работаю. Поэтому и слушать не должна. Убери руки.
- Я помочь хочу.
- Что?!
- Вряд ли ты заработаешь здесь много. Я знаю, что у тебя съемная квартира и нет поддержки. Еще и дочь.
- Мне твоя помощь не нужна, - чеканю холодно. Вырываю из его захвата локоть, - я справляюсь. Так что оставь меня в покое и будет лучше, если вы с Маликой перестанете сюда ходить. В Москве полно детских кафе.
- Я не хочу, чтобы ты…
Менеджер Валя появляется на горизонте. Смотрит на нас с Войцеховским удивленно.
- У вас все хорошо, может быть нужна помощь? – обращается она к нему.
- Нет, все в порядке.
Тимофей сдержанно улыбается, поворачивается ко мне, словно хочет добавить что-то еще, но потом уходит.
Этот разговор явно был лишним.
Мне не нужны ни его помощь, ни извинения или что это там было.
Возвращаюсь к работе. Мне осталось только рассчитать их и все. Думаю, Войцеховский человек разумный и исполнит мою просьбу больше в кафе не появляться.
- Ваш счет, - кладу на стол папочку с чеком, - все понравилось?
Малика съела мороженое, а вот к котлете даже не притронулась, Натка все подчистую. Чай Тимофея остался не тронутым.
- Передадите Тамише привет и что я скучаю? – Малика улыбнулась с надеждой.
- Обязательно.
- Кать, хотела спросить, - Натка откашлялась, - что там с моим предложением? Ты обещала подумать.
О мой бог. Она опять начинает про свои голые картины. Ну какая из меня натурщица?
- Что за предложение? – Тимофей подает голос.
- Ангелина хочет нарисовать эту фею.
- Точно нет, она сейчас рисует исключительно НЮ*.
- А что такое НЮ? – интересуется Малика.
- Это… - Натка смотрит на Войцеховского с укором, - а пусть крестный объяснит, он лучше разбирается.
- Это…
И что же придумает хваленый крестный? Смотрю на него с усмешкой. Разве не знает, что при детях лишнего лучше не говорить?
- Нью-Йорк, город такой в Америке. Помнишь Ангелина рассказывала, что большую часть жизни там жила. Вот, скучает и рисует.
- Город? – у малышки явно не складывается, - а почему нельзя нарисовать тетю Катю в городе Нью-Йорке?
А вот действительно!
Я больше Войцеховскому не сотрудница. Почему он вдруг решил, что может что-то запрещать? Даже чертово НЮ!
- Я согласна, - говорю быстро, чтобы не передумать.
- Катя, это глупо.
Теперь я еще и глупая, отлично.
- Адрес галереи, тут мой телефон прямо сверху. Завтра сможешь?
- Утром, - вспоминаю, что у меня только полсмены.
- Отлично, крылья захвати, - Натка поднимается, - все, побежали Малика, пока фея не передумала.
- Ура, тетя Ангелина будет рисовать тетю Катю. Я приду посмотреть.
- Точно нет, - Тимофей скрипит зубами.
- Брось Тим, это искусство. Ты сам говорил, надо приобщать.
- Может еще себя резиновую покажешь?
- А что? Как подрастет.
- Я скажу Соне, что ты плохо влияешь.
- Она тебе не поверит, - смотрю на Натку, которая над его серьезностью откровенно потешается. Взяла и язык показала.
- Господи, сколько тебе лет? Мали, иди ко мне.
- Нет, с Наташей веселее, - мелкая по примеру своей великовозрастной подружки тоже показала ему язык.
- Невероятно…
- Все, Кать, я тебя жду! Ангелину предупрежу. Никакой сменной одежды с собой брать не нужно. Ну, может быть,только эти крылышки.
Во что я ввязалась, а? Я же хотела держаться от всех них как можно дальше.
_____
НЮ* - обнаженная натура (NUDE).
Глава 12
Утро началось с очередной грустинки.
Мы с Тами завтракали, к нам ворвалась голодная и сонная Тоня. Отжала мой кофе, затребовала себе кашу.
- Ты сегодня без кос, - заметила подруга, указав на мои длинные гладкие волосы. Я решила сделать прическу именно такой в надежде, что частично мою обнаженку можно будет прикрыть.
- Выхожу с обеда, успею заплести.
- Мам, я пять минут потанцую. – Тамиша сделала умоляющую гримасу. Ручки в молитвенном жесте. Последнее время она подсела на клипы – яркая картинка, завлекающий ритм.
- Пять, не больше. Потом собираемся и выходим.
- Ура, - наполовину недоеденная каша остается грустить. Хорошо, что в саду есть завтрак и Тами не будет голодной. Дочка вихрем уносится в зал, по совместительству мою комнату, где включает телевизор.
- Так и куда такая красивая с утра, колись. Анализы? Стоматолог? ЖЭК? Родительское собрание в саду?
- Ты так добра, - поджимаю губы.
- Рассказывай давай, а то у меня все рабочие варианты закончились.
- Я нашла вторую работу.
- Так… и что за она?
- Ну, - понимаю, что начинаю заливаться краской, - связана с искусством.
- Хм, - Тоня отхлебнула кофе, - а подробнее?
- Да понимаешь, - я махнула рукой, - ничего особенно… просто… ну… буду позировать для художницы... обнаженной, - последнее прошептала, чтобы Тами не дай бог не услышала.
- Кать???? – глаза Тони округлились.
Мда, прозвучало как-то не очень.
- На самом деле я пока не решила еще. Схожу, поговорю с ней и потом приму решение.
Поднимаюсь из-за стола и начинаю греметь посудой. Я вся на нервах. Дернул черт согласиться!
Может не идти? Но я обещала. И Натка знает, где я работаю. С неё станется заявиться в кафе в случае моей неявки.
- И где будет висеть поэтом эта картина?
- В спальне какого-нибудь олигарха... так мне сказали.
- Вообще, фигура у тебя красивая и в глазах что-то есть.
- И что же? - в моем голосе появляется смех, - усталость, тоска?
- Загадочность.
- Оу, - заглядываю в отражение вымытой кастрюльке из-под каши, - думаешь?
- Кать, мы столько знакомы и только сейчас я узнаю о твоей склонности к эксгибиционизму. Конечно ты загадочная.
- Ай, все! - отмахиваюсь от нее. Переглядываемся, взрывается хохотом.
Да, ситуация...
- Тамиша, выключай, - заглядываю в зал и застываю. На экране Лиза. Она кружится в белом летящем платье на берегу океана, поёт о любви. В конце её ловит в свои руки мужчина. Лица не видно, но по рыжим волосам я понимаю, что это Тимофей.
- Хороший голос, - бормочу себе под нос. Они до сих пор вместе, даже в клипе. И свадьба скоро состоится, Тимофей говорил о ней.
Знаю, между нами ничего. Пара тайных поцелуев, глупые воспоминания о почти забытом коротком романе. Некрасивое увольнение.
И все равно внутри сердце глупо сжимается от ревности.
- Да обычный, но вытянули хорошо, - со знанием вопроса замечает Тоня.
- Она с ним...
- Она с рыжим парнем, с такого расстояния вообще непонятно с кем.
- Да брось.
- Он идиот, Кать, забудь, - Тоня обняла меня и чмокнула в щеку, - сейчас тебя нарисуют, олигарх какой-нибудь как увидит и как пригласит замуж... ммм... будет рыжий потом себе локти кусать.