Я выкинула обрывок бумаги в мусорную корзину и опустила виноградину в клетку Рекса. В стружках произошел значительный переворот. Сначала показался задик Рекса, потом Рекс запихнул виноградину за щеку, замигав черными сияющими глазками, повел на меня усиками и шмыгнул обратно в банку.
Я приняла душ, с помощью геля и фена произвела манипуляции с волосами, надела джинсы и хлопковую блузку, шлепнулась на кровать вниз животом, чтобы поразмыслить. Обычно я предаюсь философским размышлениям, лежа на спине, но я не хотела до прихода Морелли смять прическу.
Первая мысль, пришедшая мне в голову, была посвящена Рэнди Бриггсу, и как было бы здорово протащить его за маленькую ногу по лестнице из его квартиры, чтобы его глупая, как дыня, башка подскакивала на ступеньках, бум, бум, бум.
Потом я подумала о дядюшке Фреде, и в левой глазнице ощутила резкую боль.
- Почему я? – вопрошала я, но, как водится, ответа не дождалась.
По правде сказать, дядюшка Фред вовсе не был Индианой Джонсом, и мне на ум не приходило ничего путного, кроме приступа болезни Альцгеймера, несмотря на те чудовищные снимки. Я попыталась вспомнить все, что о нем знаю, но этого оказалось очень немного. Когда он улыбался, это была радушная и фальшивая улыбка, а его вставные челюсти при этом клацали. А ходил он, разведя ступни в сторону… как утка. Вот и все. Все воспоминания о дядюшке Фреде.
Пока я бродила по тропинкам своей памяти, на меня напала сонливость, и тут вдруг я очнулась от дремоты с тревожным чувством. Я услышала, как со щелчком открылась входная дверь, и сердце стало выпрыгивать из груди. Когда я пришла домой, то закрыла дверь на замок. А сейчас кто-то ее открыл. И этот кто-то был в моей квартире. Я задержала дыхание. Пожалуйста, Боже, пусть это будет Морелли. Мне не очень по душе был образ шныряющего по моему дому Морелли, но это гораздо приятней, чем столкнуться лицом к лицу с уродливым тупым парнем, которому захочется схватить меня за горло и сжимать, пока мой лиловый язык не вывалится наружу.
Я вскарабкалась на ноги и поискала оружие, остановившись на розовых туфлях-лодочках на высоких шпильках, оставшихся со времен, когда я была подружкой невесты на свадьбе Мегеры Шарлотты. Я прокралась из спальни в гостиную и заглянула в кухню.
Это был Рейнжер. И он выгружал содержимое большого пластикового контейнера в чашку.
- Иисусе, - произнесла я, - ты чертовски меня испугал. Почему бы тебе в следующий раз не постучать?
- Я оставил тебе записку. Думал, ты меня будешь ждать.
- Ты не подписал свою записку. И как ты рассчитывал, что я узнаю, кто ее написал?
Он повернулся и посмотрел на меня:
- А что, были другие предположения?
- Морелли.
- Ты что, снова с ним снюхалась?
Хороший вопрос. Я воззрилась на пищу. Салат.
- Морелли бы принес бутерброды с сосисками.
- Эта фигня убьет тебя, Милашка.
Мы охотники за головами. Люди в нас стреляют время от времени. А Рейнжер беспокоится о транспортировке жиров и нитратов.
– Не уверена, что это все как-то способствует увеличению средней продолжительности жизни.
Кухня у меня крошечная, и, казалось, Рейнжер занял ее почти всю, стоя ко мне очень близко. Он потянулся поверх моей головы и выхватил из шкафчика две миски для салата.
- Дело не в продолжительности жизни, - пояснил он. – А в ее качестве. Цель – обеспечить чистоту ума и тела.
- Так у тебя чистый ум и тело?
Рейнжер остановил на мне взгляд:
- Сейчас не очень.
Хмм.
Он наполнил миску салатом и вручил мне.
- Тебе нужны деньги.
- Да.
- Есть много способов делать деньги.
Я уставилась в миску, накручивая зелень на вилку:
- Точно.
Рейнжер подождал, пока я подниму на него взгляд, потом сказал:
- Ты уверена, что хочешь этим заняться?
- Нет. Не уверена. Я даже не знаю, о чем мы говорим. Я в общем-то не знаю, чем ты сам занимаешься. Я просто ищу дополнительную профессию, чтобы иметь какой-нибудь приработок.
- Какие ограничения или предпочтения?
- Никаких наркотиков или нелегальной торговли оружием.
- Думаешь, я толкаю наркоту?
- Нет. Ляпнула необдуманно.
Он занялся салатом.
– То, чем я сейчас занимаюсь, можно назвать восстановительными работами.
Звучало привлекательно.
- Ты имеешь в виду, типа внутренней отделки дома?
- Ага. Полагаю, ты могла бы это назвать внутренней отделкой.
Я попробовала салат. В общем, неплохо, но чего-то не хватает. Гренок, обжаренных на масле. Больших кусков жирного сыра. И пива. Я безнадежно сунула нос в другой пакет. Потом проверила холодильник. Ни там, ни здесь пива не было.