- Ты что-то много разговаривать стала, - с интересом разглядывает меня, будто видит впервые. Неожиданно грубо хватает за лицо, большим пальцем оттягивает вниз нижнюю губу. - Смотрю зубы вставила. Они тебе разговаривать не мешают?
Он гаденько ухмыляется, а я дергаюсь от него, сжимая челюсть до скрежета зубов и медленно, тяжело дышу. Встречаюсь взглядом с побледневшей Анькой. Она ведь, как никто другой, знает, сколько боли и издевательств мне пришлось пережить. Сама ни раз была свидетелем их публичной экзекуцией надо мной. Взять хотя бы тот случай в парке, когда я "случайно" упала и сломала себе передние зубы. "Ну, упала и упала, - говорила Люся, мать этих сволочей. - Стоит ли делать из этого трагедию!" А то, что упала я с подачи этих двух, так никто и разбираться не стал.
И сколько еще таких случайностей было? Они же мне прохода не давали - все пакостили, издевались, били... Однажды отрезали мне клок волос на затылке под самый корешок, пока я мирно отсыпалась после ночной смены. Я тогда студенткой была, первокурсницей. Решила денег подзаработать на съемную квартиру, чтоб из дому побыстрее свалить, вот и устроилась танцовщицей в ночной клуб "Рандеву". А эти сволочи взяли и изуродовали меня одним касанием ножниц по длинным волосам. И ведь даже рука не дрогнула такую красоту калечить! Ух, истязатели! Сколько тогда крику было, сколько слез я выплакала. Пришлось и от работы отказаться и от мечты. Еще полгода ходила с платочком на голове, чтобы лысину свою спрятать. В универе стали лишайной называть. А этим тварям все нипочем!
А как они меня на балконе заперли? На улице мороз под сорок, а они меня, в чем есть, домашнем, как прокаженного в карцер. Я после такого наказания с воспалением легких на больничную койку слегла, а в них даже совесть не проснулась. Как мучили меня, так и продолжали мучить, испытывая искреннее удовольствие от этого. И мать их, злыдня, во всем сынков покрывала, перед отцом выгараживала да против меня настраивала. Все приживалкой называла неблагодарной, которую приютили по доброте душевной, а я, видишь ли, из кожи вон лезу лишь бы братьев оговорить.
Наградил же Бог родственичками!
Все! Не могу больше смотреть на их рожы тупорылые! Не хочу больше находиться рядом с этими извергами! Мне мои нервы дороже, да и девчонок надо спасать. Резко вскакиваю, кресло со скрежетом отъезжает назад. Люди начинают оглядываться. Девчонки почти уже дергаются вслед за мной, но тут тяжелая рука клещнями вжимается в запястье и с силой тянет обратно.
- Куда ты? Нормально же сидели, - с упреков зыркает Мишка, сохраняя беззаботный вид, и переключает внимание на напитки и еду. - Так, сколько ты говоришь мы не виделись? Лет пять, кажется?
- Ты охренел! - не спрашиваю - утверждаю, игнорируя заданный им вопрос.
А в ответ прилетает тяжелая оплеуха, да такой силы, что аж мозги стрясаются. Я цепенею на некоторое время. Чувствую, как пострадавшая щека наливается жидким огнем. От бессилия хочется плакать так, что зубы сводит... уже очень давно не чувствовала себя такой слабой и беспомощной! Но я терплю боль, превозмогая слезы, лишь бы этим иродам проклятых удовольствия лишний раз не доставлять.
- Видит Бог, я этого не хотел, - холодным пламенем загораются глаза братца. - Вот что тебе неймется? Чего ты вечно рот свой раскрываешь? Нравится по лицу получать?
Он с угрозой нависает надо мной, пытается подавить, напугать, а мне пофиг. Вообще не страшно! В голове, будто кто-то переключателем щелкнул, отключая и мозги и инстинкт самосохранения. Изнутри такая злоба приправленная ненавистью поднялась, что затрясло, честное слово. В общем, проснулся во мне камикадзе, и будь, что будет, ибо сдаваться я не намерена!
Глава 5. Битва титанов
Говорят, если крысу загнать в угол, она с бесстрашием кинеться на обидчика, не смотря на явные преимущества противника. Я - не крыса, и никогда не позиционнировала себя с таковыми, но, переживая схожие эмоции сейчас, неужто у меня не хватит духу броситься на брата? Да, он сильный, здоровый мужик с мускулами тяжелоатлета, но меня и раньше это не останавливало. Поэтому еще с минуту буравлю его гневным взглядом, а потом, не задумываясь о последствиях, бросаюсь вперед, стремясь вцепиться зубами в его глотку. А вместо этого клацаю лишь воздух...
За долю секунды до столкновения неведомая сила отталкивает брата от меня, и тот навзничь летит на пол. С шумом прикладывается головой об деревянные половицы, выходя ненадолго из строя. Сверху на него набрасывается уже знакомый мне парень, с которым я давеча зажималась в туалете, и принимается с яростью вышибать из братца мозги. Дезориентированный Мишка сначала просто прикрывает голову руками, а потом начинает отвечать, правда, делает это неуклюже и неумело - широко и бесполезно размахивая руками. Кирилл срывается с места, спеша на подмогу, но внушительных размеров детина скручивает его пополам, заламывая руку, и впечатывает лицом в стол. Как говорится, чтоб все было по-честному - один на один! Катька в истерике едва ли не прыгает из окна, прикрывая рот ладошкой. Анька что-то бубнит мне над ухом и пытается оттянуть назад, но я лишь отмахиваюсь от нее и продолжаю смотреть, зачарованная действом.