- Простите, но я не могу сказать, - хихикая, щерится Никитос. - Обещал же.
- Но не клялся ведь! Брось, мы никому не расскажем. Это будет наша маленькая тайна, которую я унесу с собой в могилу. Чего ты ржешь? - легонько, по дружески толкаю его в плечо. - Уверяю тебя, я умею хранить секреты! К тому же, ты можешь даже не говорить. Просто намекни. А еще лучше покажи... Нет, не пальцем, конечно, а взглядом. Ну или... взмахом головы. Договорились?
Протягиваю руку навстречу, надеясь на сговорчивость паренька. Улыбаюсь, так долго и добродушно, что челюстные мышцы едва не сводит спазмом. Но тот и не думает уступать. Заладил одно и тоже: "Простите, не могу", и все тут.
М-да, все-таки мысль про порку была не такой уж и опрометчивой. Окажись я с розгами в руках, непременно развязала бы ему рот. Но, в конце концов, я же не садист, в самом деле!
Обреченно смотрю на него, поджав губы.
- Значит, не скажешь?
- Не скажу.
- И не покажешь?
- Не покажу, - лучезарно улыбается, словно он испытывает чистое удовлетворение, держа меня в неведении.
"Ну, - думаю, - хрен с тобой. Сама вычеслю таинственного воздыхателя, и не без твоей помощи. Только ты об этом не будешь знать."
- Ладно, - спокойно выдыхаю. - Бери поднос и иди за мной.
Возвращаемся к подругам. Слава Богу, те не рискнули распивать подношение без меня. Пальцем тычу в бутылку и ровно, но очень властно произношу:
- Отнеси туда, откуда взял. А еще лучше тому, кто заказывал. И скажи, что на красное вино у нас аллергия.
Паренек сначала растерялся, не зная что и сказать, а потом с покорным видом погрузил вино с фужерами на свой поднос и удалился. И ведь ни слова не сказал о том, что подруги давеча распивали вино, пусть и не такое, но тоже красное.
- Какая собака тебя укусила? - негодующе уставилась на меня Аня. - Хорошее вино же было.
- Вино, может, и хорошее, да подача "не ахти", - произношу скучающим тоном, не глядя на подругу. Не говорить же ей, что это часть плана, что я так удачно расписала в голове, пока возвращалась на место?!
Вместо этого всматриваюсь в свой бокал, прокручивая его пальцами, и делаю маленький глоток, смакуя приятную, чуть резковатую сладость чистого шотландского виски на языке. При этом успеваю не только насладиться вкусом любимого напитка, но и следить за передвижениями нашего официанта. Рано или поздно они оба выдадут себя. Главное, не упустить тот момент, когда исполнитель выйдет на заказчика.
Глава 3. Брачные игры
ГЛАВА 3. БРАЧНЫЕ ИГРЫ
Летний пятничный вечер плавно перетекал в субботнюю ночь, наполняя бокалы сумрачным сиянием. В зале фоном звучала музыка. Не прекращался шум голосов. От количества выпитого сознание немного помутилось и поплыло, но нас было не остановить.
Мы болтали ни о чем и обо всем сразу. Смеялись, веселились, выпивали, закусывали. Я периодически поглядывала на официанта, не оставляя попыток вычислить загадочного незнакомца. И ничто не предвещало беды, пока вниманием Никиты не завладела шумная компания друзей, где сидел уже знакомый мне пучеглазый парень.
Гм... И тут я задумалась. Мог ли молодой повеса оказаться тем самым воздыхателем, которого я так усердно пыталась отыскать? Может, с его стороны - это было, не более чем попытка извиниться за свою несдержанность? Или так он оказывал знаки внимания, не зная, как еще подкатить? Может и так, но что-то мне подсказывает, что я далека от истины.
Перевожу взгляд на молодого человека, вальяжно развалившегося на стуле аккурат возле него. Именно он жестом руки подозвал к себе Никиту, а теперь о чем-то перешептывается с официантом, сунув банкноту в нагрудный карман паренька. Незнакомец явно хорош собой, но совсем не мой тип. Я предпочитаю мужчин постарше и посолиднее, а этот, скорее, молодой необъезжанный мустанг, хотя и весьма привлекательный.
Наконец, Никита отходит от стола. Я тут же теряю интерес, но не могу отделаться от ощущения, будто кто-то прожигает меня взглядом. Прямо кожей чувствую пристальное внимание. Это жутко нервирует, но внешне стараюсь сохранять спокойствие и вести себя как можно естественнее. В перерывах между репликами подруг сканирую посетителей. Возвращаюсь к пучеглазаму, но тому и дела нет до меня. А вот тот, что сидит рядом, явно залюбовался мной, причем смотрит далеко не в глаза, а в ту самую зону... повышенного внимания (Угу!) - декольте.
И ладно бы Мустанг - ни он первый, ни он последний! Еще Зигмунд Фрейд в свое время утверждал, что все мужики страдают комплексом Эдипта в той или иной степени и большая любовь к женской груди завязана у них чисто на уровне инстинктов, импринтинга и прочей лабуды. Но со мной то что происходит?