Сандра была возмущена, но что-то подсказало ей, что она ничего не добьется, если будет постоянно воевать с партнером отца.
— Что ж, прекрасно! — Она поднялась и встала рядом с ним лицом к лицу, уперев руки в бедра. — Теперь, когда я знаю, что на работе буду только мешать, позвольте вас спросить: что же вы наметили на сегодня для меня?
— Ничего обременительного, моя милая. — Воинственность ее заявлений, видимо, позабавила его. В темных глазах, устремленных на Сандру, вспыхивали искорки. — Полагаю, что вас не затруднит приготовить мне несколько тостов, пока я оденусь. Затем вы можете делать все, что душе угодно, при двух условиях: во-первых, не вмешиваться в дела фирмы «Экском» и, во-вторых, подготовиться подобающим образом к вечеринке, устраиваемой Леонидисом.
— Слушаюсь и повинуюсь, о повелитель! — Сандра, донельзя раздраженная его покровительственным тоном, нашла облегчение в сарказме, отвесив ему издевательский поклон. — Не захочет ли мой хозяин подкрепиться во время ланча или перед вечеринкой? — осведомилась она, изображая из себя преданную служанку.
— Будьте уверены, если он захочет, то хозяйка узнает об этом первой!
Он неторопливо двинулся прочь с ленивой кошачьей грацией, до которой Кефи было еще далеко. У двери он обернулся.
— Да, вот что, Санни, нет ли у вас меда? Желательно греческого, со склонов горы Парнас? Мне вдруг пришло в голову отведать чего-нибудь родного.
Не ожидая ответа, он пошел наверх, неслышно ступая босыми ногами по толстому ковру и напевая мотив, который показался ей странно знакомым, хотя она не могла вспомнить, что это за мелодия.
И только когда она положила ломтик хлеба в тостер и открыла банку с медом, убедившись, что это добротный цветочный мед от американских пчел, — только тогда Сандра вспомнила, где слышала эту мелодию: в «Чаше Диониса». Тогда она в отчаянии всхлипывала в объятиях Фила, а он утешал ее обжигающим, страстным поцелуем, который стал предвестником всех ее нынешних бед.
Фил наконец ушел из дома, и она с облегчением вздохнула. Он был сдержан и не дал ей покуражиться и лицемерно пожалеть, что-де не сумела подать ему тот мед, которого он хотел. Он ничего не ответил, уныло подумала Сандра, принимаясь за домашние дела.
Войдя в комнату гостя, чтобы привести ее в порядок, она с удивлением обнаружила, что Фил сам застелил постель. Почему-то она думала, что он оставит это ей, но нет, комната была столь же чистой и опрятной, как и когда он впервые туда вошел.
Подхватив котенка, который вскарабкался за ней на второй этаж, она немного поиграла с ним в саду, а затем решила полить цветы и овощи, которые выращивал отец. Когда она с этим справилась, в больнице уже начались приемные часы, и Сандра поехала туда, чтобы побыть с отцом остаток утра.
Примерно через час она вошла в палату и увидела, что ему гораздо лучше. Ее сердце запрыгало от радости.
— Доктор остался мною очень доволен, — сообщил он. — Еще несколько дней — и я смогу снова есть нормальную пищу, теперь я скоро буду дома, родная.
В его голосе вновь зазвучали сила и оптимизм, но, помимо радости от очевидных признаков его выздоровления, Сандра чувствовала болезненное сомнение. Что из его будущих планов одобрит Фил?
Не зная, стоит ли говорить об этом с отцом, Сандра печально улыбнулась ему, а он весело продолжал:
— У моего будущего зятя большие планы насчет бизнеса, ты знаешь, доченька. Прямо грандиозные. Он хочет продвинуть его в следующий век. Это, конечно, нужно, но у меня никогда не хватало средств на такое дело. — Он виновато покачал головой, но улыбка его стала еще шире. — Подумать только, ведь я так беспокоился за тебя, боялся, что ты выйдешь замуж за Лесли и обречешь себя на роль придатка к его амбициям — жена «ведущего инженера», мать детей «ведущего инженера»…
— Он тебе так не нравился, папа? — спросила она смущенно. — Я знала, что вы не очень-то ладите, но…
— Не то чтобы очень не нравился. — Демми взял ее за руку. — Просто мне казалось, что он недостаточно хорош для моей дочери. Но поскольку так думает большинство отцов, я помалкивал.
— А Фила ты одобряешь? — спросила она, думая, как иронично должен звучать этот вопрос.
Отец кивнул.
— Он — цельный человек, девочка. Я долго работал с ним, поэтому хорошо знаю его. — Он весело улыбнулся. — И он умеет помалкивать, уж тебе-то известно!
На мгновение Сандра растерялась, но тут же сообразила, о чем идет речь.
— Ах, ты имеешь в виду, что мы до сих пор тебе ничего не говорили о том, что раньше знали друг друга? — неуклюже выкрутилась она, со страхом думая, как она сможет без Фила обсуждать их планы.