Я понял, что меня выпроваживают. Я коснулся губами ее руки и увидел, что ее порадовал такой жест.
— До встречи, госпожа Портлоис.
И я откланялся, гадая про себя о природе болезни, приковавшей герцогиню к постели. И о том, с какой стати женщина, обитавшая на обставленной зеркалами постели в особняке посреди сельского захолустья, носила на пальце кольцо Великой коллегии магов — организации, с величайшим скрипом принимавшей в свои ряды женщин.
Позже в тот вечер мы с дворецким Парчем сидели в кустах, созерцая дракона. После нашего с ним несколько поспешного отступления я поразмыслил и пришел к выводу, что увиденная мной тварь действительно обладала всеми характеристиками пресмыкающегося червя. У дракона не было ни лап, ни огненного дыхания. Надо полагать, его вырастили из тритона или червя-ленивца. Вот только размер…
Он, правду сказать, меня порядком расстроил.
— Они всегда такие громадные?.. — вслух вырвалось у меня.
— Почем мне знать, — содрогнулся Парч. — Говорят, те, что ползали тут много лет назад, были все же помельче. Зато по крайней мере один из них точно был ядовитый.
— И насколько опасным он себя показал?
— Ну, он разделался с одним из рыцарей самой королевы.
Я понял, кого имел в виду Парч: рыцаря-человека, приближенного ко двору королевы. Аойфе нравилось окружать себя молодыми вельможами.
— Так ее величество прислала своего рыцаря? — спросил я.
Портлоис ни о чем таком не упоминал.
— Нет, — ответил дворецкий. — Его не королева послала. Этот молодой господин был из местной семьи. Они дальние родственники герцога, и он как раз к ним заехал. А узнав о драконе, счел своим долгом что-нибудь предпринять.
— Да, — кивнул я. — Молодые рыцари обычно так себя и ведут.
— Вот только кончилось все плохо, — вздохнул Парч. — Дракон облил его едкой слизью и сжег.
— Брр… Вот бы знать, этот, нынешний, такой же породы?
Судя по выражению лица (насколько можно было рассмотреть при свете луны), Парча мои биологические рассуждения не очень-то вдохновляли.
— Государь Сигне, — сказал он, — вот что я совершенно точно знаю, так это то, что нам давно пора назад в особняк!
И он нервно оглянулся в сторону твари на холме. Что ж, торчать здесь было все равно без толку. Присматриваясь к дракону, я не заметил признаков особенно сильного магического присутствия. Мне доводилось встречать таких, в природе которых главенствовало потустороннее. Они буквально сочились магией, содержа в себе не просто живую суть, извлеченную сквозь порталы из темного подвала нашего мира. В данном случае, однако, перед нами был просто крупный червяк.
«Очень большой… и очень голодный», — напомнил я себе, потому что в это время за холмом заревела корова… и как-то очень уж внезапно умолкла.
Пока мы шли домой, быстрым шагом удаляясь от дракона, Парч заметил какую-то тень, скользнувшую в хлебном поле по левую руку от нас, и выругался.
— Что такое? — спросил я.
— Да духи эти полевые, чтоб им, — проворчал дворецкий. — Весь хлеб потоптали!
— В самом деле много урона? — посочувствовал я.
У нас в Бернблэке хлебных полей было не много. Климат неподходящий.
— Не то слово! Они перекручивают зреющую пшеницу, все соки из нее высасывают. Начинаешь потом молоть, а вместо доброй муки пыль какая-то получается!
Да уж, картина вырисовывалась невеселая. Драконы жрут скот, полевые духи хлеб портят. Вот и трудись тут, дайерфеллский дворецкий.
— Вы как-нибудь с ними боретесь? — спросил я, и Парч поскучнел окончательно.
— Поля сторожат, известное дело, но, хоть я разбейся, они все равно как-то просачиваются.
— Надо будет помозговать на сей счет, — пообещал я безутешному управляющему. Перед нами уже открывался особняк. — Средство наверняка есть. И от полевиков, и от драконов.
Что касается Парча — честно говоря, я не слишком стремился подкреплять свои слова делом. Меня наняли разбираться с драконами, а не с расшалившимися полевыми духами. Соответственно, я и посвятил большую часть следующего дня подготовке, если можно так выразиться, глистогонного: заклятия против червя.
Вызывание дракона требует силы, но не великого ума. Что же касается развоплощения, низведения до изначального животного, — если не смог найти повелителя, используй опять-таки силу. Особая хитрость тут не нужна. Поскольку душа червя (если можно так назвать его жизненную сущность) извлекается из областей тьмы, то, искореняя дракона, нужно всего лишь повернуть вспять этот процесс. Лишившись искусственно подсаженной сути, дракон сам собою усохнет и снова превратится в тритона, опарыша или дождевого червя.