Сводящее с ума опьянение страстью схлынуло, вернув им обоим способность мыслить здраво, и теперь они прекрасно понимали, как подставили друг друга. И испытывали неловкость, как будто проснулись поутру после пьяной вечеринки в одной спальне и не могли вспомнить ни имен друг друга, ни того, как все произошло. Но дело было в том, что они помнили. И сами себе удивлялись.
- Берегите себя, Дейрдре! – посоветовал певице Принц. – От того, насколько хорошо Вам удастся сохранить нашу маленькую тайну, может зависеть Ваша жизнь!
Весь ужас был в том, что он действительно предупреждал ее, а не пытался напугать. Женщина поняла все правильно.
- Я не боюсь.
- А зря! Я ведь не разъяренного Тэора имею в виду!
- Я… понимаю. Я буду помнить Вас! – Дейрдре торопливо клюнула его припухшими от поцелуев губами в щеку, закрытую маской.
- И я Вас!
Принц ушёл из Жемчужной гостиной первым, и до встречи с Тэором успел и принять душ, и избавиться от одежды, хранящей компрометирующий их с Дейрдре запах. Но Смотритель, не отличавшийся особой деликатностью по отношению к своему Принцу, просек все мгновенно. И был, действительно, в ярости. Волосы у Кирима моментально зашевелились от статического электричества, наполнившего воздух вокруг него и Тэора. Серые глаза Дайлети сверкнули холодным огнем, но задавать вопрос, каким местом Принц думал, когда позволил себе такое, Тэор не стал. Он никогда не спрашивал об очевидных вещах.
- Ты идиот! – констатировал Смотритель Храма Природы, развернулся и ушел, забыв, что пообещал Кириму позаниматься Дайкай. Принц до сих пор так и не узнал, досталось ли потом Дейрдре за неблагоразумное поведение. Ведь, будучи главой Общины Дайлети в Семи Мирах, Тэор нес ответственность за всех Единых, что жили среди подданных Риврана. И имел право выказывать недовольство, ведь поступок певицы бросил тень на всех представителей ее народа. Но на их с Киримом счастье, никто посторонний о них двоих не узнал.
Думал ли Тэор уже тогда об опасности, что таилась среди народа Единых с Природой? Допускал ли что-то подобное? Встречался ли Смотритель за свою долгую жизнь с Дайзери? И если так, почему ни полслова не сказал наследнику престола Семи Миров? К чему были все эти тайны и интриги? Какой смысл в том, чтобы скрывать что-то сейчас?
Поток тяжелых, вязких мыслей прервал мелодичный звон наладонника. Пришел очередной доклад директора Чимары. Кирим привычным жестом развернул голографический экран и вчитался в сухие строчки отчета. С каждым прочитанным словом он хмурился все больше и больше. Его предчувствия оказались верны, и каждому Их появлению в обитаемой Вселенной сопутствовали исчезновения людей. И Дайлети. В еще больших количествах. При еще более странных обстоятельствах. Они с Чимарой возлагали большие надежды на ту операцию по захвату пиратской базы. Но ее итогом стала лишь куча трупов. Нужно было работать дальше, и все службы получили соответствующие распоряжения. Но реальных подвижек пока не было, и, возможно, пришедший вызов мог прояснить ситуацию или дать новый толчок расследованию. Поэтому Кирим не удивился, когда на пороге его кабинета появился Тэор: хмурый, взъерошенный, усталый. Суон вышел из-за стола ему на встречу, желая продемонстрировать, что сожалеет о ссоре и своем поступке, ей предшествовавшем, и готов к примирению на любых условиях.
А рыжий Дайлети шагнул вперед и без предупреждения вмазал своему Принцу в нос.
- Черт-черт-черт! – Смотритель кинулся к наследнику престола, который кулем оседал на пол. – Я думал, ты увернешься!
- Хоть бы сказал сначала что-нибудь! – гнусаво проговорил Кирим в ответ, запрокидывая голову, чтобы не закапать кровью красивый ковер на полу. – Вроде: «Ты подлец, Кирим!» или «Так не поступают с друзьями!» Или…
- Заткнись уже, манипулятор хренов! – Тэор накрыл руку Кирима, зажимавшего себе нос, своей. Через секунду от крови не осталось и следа. – Из тебя, и вправду, хороший Король получится!
- Но ведь ты бы мне ничего не рассказал, если бы я просто спросил! – возмутился Принц, поднимаясь.
- Только потому, что тебе это не надо знать!
- Не надо знать, почему вокруг меня умирают люди, а я должен на это просто смотреть и ничегошеньки не делать?!
Они стояли друг напротив друга, глядя глаза в глаза. Кирим отвернулся первым: снова ссориться со Смотрителем ему не хотелось.