Они неотрывно следили за нами. Это были высокоразвитые и гуманные существа. Они не хотели мешать нам, форуэлльцам, которые для них, несмотря на все наши достижения, все еще оставались дикарями, вероятно, еще более дикарями, чем миллионы лет назад. Им было неинтересно и опасно общаться с нами.
Опасно потому, что, ускорив прогресс на Форузлле, они рисковали бы волей-неволей увидеть у себя незваных гостей, варваров. А они дорожили своей уже хрупкой цивилизацией, дорожили спокойной жизнью, которая, видимо, была обеспечена на многие тысячелетия вперед...
Орлэ слушал иронически. Дайна волновалась. Она спросила:
- Как же так? Ведь на Эдре нет подходящих условий для жизни. Нет кислорода, например.
- Я думаю, столь высокоразвитая цивилизация, - ответил Антл, - в силах разрешить подобные затруднения. Допустим, они ушли в глубины планеты, где воздвигли города с искусственным климатом. Или научились вообще обходиться без кислорода. Жизнь, Дайна, вещь необычайно гибкая. Она может приспособиться к любым условиям...
- И все-таки здесь в твоей фантазии ошибка, Антл! - усмехнулся Орлэ. - Ни наши ракеты, ни иные исследования не обнаружили на Эдре никаких следов жизни.
- Здесь в моей гипотезе нет ошибки, Орлэ, - спокойно возразил Антл. - Больше того, если даже наши космонавты приземлились бы на Эдре в ближайшее время, они не обнаружили бы там никаких следов сознательных существ. А как ты думаешь, неужели люди, которые в тысячи, в миллионы раз умнее нашего брата, форуэлльцев, не в состоянии провести дикарей, полуобезьян? Они в своем развитии ушли непостижимо далеко вперед. За миллионы лет они сознательно изменили не только образ, но и формы своей жизни. Может быть, человек Эдра стал уже не биологическим существом, а нашел новую форму существования, превратился, скажем, в субстанцию мысли. Понимаешь, Дайна, этакая материализация мысли, сгусток нервных импульсов, электромагнитная туманность - вот что такое, вполне вероятно, современный человек Эдра. Для нас он был бы невидим, как невидимы радиоволны. И возможно, не только наши органы чувств, но и наша аппаратура не смогла бы обнаружить его, а он, всесильный, витал бы вокруг наших космонавтов, вольный их помиловать или уничтожить в любую секунду.
Я думаю, в недрах планеты остались музеи, сохранившие их прежний, биологический облик. Но нынешние обитатели Эдра - сплошной мозг. А сердце, Дайна, которое ты так превозносишь, они выбросили за ненадобностью.
- Наверное, им скучно без сердца, - прошептала Дайна.
- Едва ли. Впрочем, дело не в их образе жизни. Дело во взаимоотношениях двух соседних планет. Они следили за нами всегда. Обнаруженные полсотни лет назад так называемые летающие диски...
- Это же газетная утка, Антл! - опять перебил Орлэ. Но Антл не слушал его.
- Эти летающие диски есть не что иное, как нацеленные на нас радио- и телевизионные зеркала. Они наблюдали за нами, как мы наблюдаем за муравейником: невидимые для муравьев и способные одним пинком ноги уничтожить муравейник. Но, повторяю, они были настолько гуманны, что не трогали нас, пока мы не встали на опасный для них путь. Тогда их Высший Совет или какой-то другой орган постановил в целях спасения цивилизации...
- Это бред! - воскликнул Орлэ, вскакивая. - Бред! Я почти поверил тебе, что это бактериологическая война с теми, за океаном, потому что зверь даже в овечьей шкуре остается зверем. Но это... Нет, ты безумен, Антл! Война миров - занимательная фабула для детского фантастического романа, не больше.
- В любой фабуле, даже самой фантастической, есть доля истины. В этой, к сожалению, доля истины оказалась слишком велика.
- Тогда... тогда почему же ты молчал? Ведь еще не поздно было что-то предпринять...
- Если бы я знал об этом раньше! - вздохнул Антл. - Я ведь не прорицатель, Орлэ. Да и кто поверил бы мне? Вспомни, ты только что назвал меня безумцем. Итак, они могли уничтожить планету. Но не уничтожили. Они пошли лишь на уничтожение всего живого на Форуэлле. Сама планета, не отравленная радиацией, возможно, еще пригодится им. Кто знает, может быть, им суждено увидеть следующее поколение цивилизованных людей, вновь произошедших от обезьян. А может, мы - уже не первое человечество Форуэллы. Во всяком случае...
Антл замолчал. Он глядел на Орлэ. Орлэ медленно, страшно медленно приподымался с кресла, глаза его округлялись. Он вскрикнул и бросился к Дайне. Она лежала с открытыми глазами, ее рот улыбался, а голова чуть сползла набок.
Дайна была мертва.
Орлэ наклонился над нею и с надеждой заглянул в ее глаза.
Зеленые, как морская бездна, глаза Дайны стали белыми. Совершенно белыми. И в них не было ничего.
...Антла лихорадило.
7
Когда Орлэ пришел в себя, поднялся с земли и вытер окровавленные пальцы, Антл сказал ему:
- Надо отнести ее в дом.
С моря дул прохладный ветерок. Он шевелил волосы Дайны и подол ее белого платья. Она была как живая. Только глаза Дайны не были больше зелеными. Тайна ее глаз умерла вместе с нею.
- Скажи, Антл, - попросил Орла, вкладывая в эту мольбу все. - Скажи, Антл, она любила его?
- Нет, - сурово ответил Антл.
- Это правда?
- Да.
- Я никогда не чувствовал ее своей. Но теперь она моя. Я никому ее не отдам!
И, взяв Дайну на руки, Орлэ прижал ее к груди. Только сейчас заметил Антл, что черные волосы Орлэ стали белыми.
Как его, Антла, седины. Как мертвые глаза Дайны.
- Я никому ее не отдам! - крикнул Орлэ и, крепко держа Дайну, побежал к обрыву.
- Стой! Ты рехнулся! Куда ты!? - бросился за ним Антл.
Но Орлэ не остановился. Разбежавшись, он оттолкнулся от края утеса и прыгнул в море.
Антлу показалось, они летели очень долго. Они летели как одно существо, и белое платье Дайны трепыхало и развевалось на лету, словно крылья большой белой птицы.
Он закрыл глаза. Он не мог видеть, как они упадут.
Когда он вновь глянул вниз, море было чисто. Потом из волны вынырнула птица, большая белая птица, взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Антл вздрогнул. Море оживало. Все новые и новые птицы появлялись из зеленой бездны моря, взлетали вверх и парили над волнами, размахивая белыми крыльями.
Тысячи белых птиц кружились над морем.
Потом птицы исчезли. Антл поднял глаза. На солнце набегало прозрачное круглое облачко. Антл не хотел верить себе. Он решил, что сходит с ума.
Облако приближалось. И Антл понял, что это не облако. Это был гигантский полупрозрачный диск. Тень от него, быстро приближаясь, неслась по морю в сторону большой земли. Антла пошатнуло. Падая, он взглянул на вершины зеленых кедров.
На его глазах кедры становились седыми.
Если бы в эту минуту можно было взглянуть на остров с моря, он был бы похож на голову великана, стоящего по шею в воде. На голову седого великана.
"Вот оно что, - подумал Антл. - Они разрушают живую клетку. Убивают зеленое. Зеленый цвет - цвет жизни. Белый цвет - цвет смерти... Счастлив Орлэ, - подумал Антл, - что не дожил до этого страшного мгновения. Счастлива Дайна. Счастливы неведающие..." Задыхаясь, Антл встал на ноги. Тень была совсем близко.
- Чудак! - сказал Антл хрипло, не узнавая своего голоса. - Чудак Орлэ. Ты думал, она любит Анда. А она любила тебя. Ты мучался всю жизнь, потому что Дайна была для тебя загадкой. Но ведь в этом вся прелесть женщины. И прелесть жизни. А ты не понимал этого, Орлэ. Ты ничего не понимал...
Он помахал рукой в ту сторону, где скрылись в морской пучине Орлэ и Дайна, и крикнул что было мочи:
- Прощай, Дайна!
Тень накатывалась на остров. Тень поглотила солнце. Стало темно, как в сумерки. Антл упал, чтобы собой заслонить планету. Умирая, он еще видел зеленые глаза Дайны, бездонные зеленые глаза, в которых никогда не было никакой загадки, а была беспредельная любовь к жизни, любовь Дайны - женщины с зеленой, синенебой планеты Форуэлла.
Со счастливой планеты Форуэлла...