Доктор Райнхарт убрал два листа бумаги назад в портфель и поднялся.
— Теперь я ухожу, и вы можете голосовать. Но помните, все вы потенциально хамелеоны духа и посему из всех иллюзий, которые крадут у людей их божественность, эта — самая жестокая: называть окаменевшую, ставшую обузой раковину «характера» и «индивидуальности» вершиной в развитии человека. Это все равно что восхвалять корабль за его якорь.
Доктор Райнхарт в одиночестве направился к двери.
— Истинный глупец, — сказал он. — Горстка истинных глупцов. Горстка на поколение, горстка на нацию. До открытия Жребия и это казалось немыслимым.
Улыбнувшись напоследок доктору Экштейну, он вышел из зала.
49
[Представляющая собой «Специальную продиктованную Жребием инсценировку судейского совещания исполнительного комитета Нью-йоркской психоаналитической ассоциации», восстановленную по записи на пленке и свидетельским показаниям доктора Джейкоба Экштейна.]
Некоторое время пять членов комитета сидели в молчании, которое нарушалось только жестким, неровным дыханием спящего доктора Муна. Доктора Вайнбургер, Кобблстоун и Манн смотрели на дверь, закрывшуюся за доктором Райнхартом. Молчание нарушил доктор Пирмен:
— Полагаю, нам следует завершить наше дело.
— Ах. Ах. Ах да, — сказал доктор Вайнбургер. — Голосование. Мы должны проголосовать. — Однако он продолжал смотреть на дверь. — Слава Богу, он безумен, — добавил он.
— Голосование, — повторил доктор Пирмен своим высоким голосом.
— Да, конечно. Сейчас ставится на голосование предложение доктора Пирмена о том, чтобы наш комитет исключил доктора Райнхарта по вышеперечисленным причинам и предложил Американской медицинской ассоциации также рассмотреть принятие мер против него. Доктор Пирмен?
— Я отдаю свой голос за свое предложение, — торжественно сообщил доктор Пирмен председателю.
— Доктор Кобблстоун?
Старый доктор нервно поглаживал трость, зажатую между ног, и безучастно смотрел на пустой стул, на котором недавно сидел доктор Райнхарт.
— Я голосую «за», — сказал он без всякого выражения.
— Два голоса в пользу осуждения, — объявил доктор Вайнбургер. — Доктор Манн?
Доктор Манн яростно дернул правым плечом и подтолкнул доктора Муна, чтобы тот принял более-менее вертикальное положение, глаза Муна открылись, гневно блеснули и снова закрылись.
— Я по-прежнему считаю, что нам следует попросить доктора Райнхарта уйти незаметно, — сказал доктор Манн. — Для проформы я голосую «против».
— Понимаю, Тим, — сочувственно сказал доктор Вайнбургер. — А вы, доктор Мун?
Тело доктора Муна сохраняло вертикальное положение, его веки медленно поднялись, открывая красные угли умирающих глаз. Лицо его выглядело так, будто перенесло все несчастья каждого человека, когда-либо жившего на земле.
— Доктор Мун, голосуете ли вы за предложение исключить этого человека, которого мы слушали, или вы голосуете против, чтобы позволить ему продолжить членство?
Казалось, единственно живым на морщинистом, безжизненном лице доктора Муна были его свирепые красные глаза. Но они смотрели в никуда. Или в прошлое, или на все сразу. Его рот был открыт; из него текла слюна.
— Доктор Мун? — в третий раз повторил доктор Вайнбургер.
Медленно, так медленно, что на это движение ушло, должно быть, секунд тридцать или сорок, доктор Мун поднял обе руки над головой, предпринял попытку сжать ладони в кулаки и затем, с по-прежнему открытым ртом, с грохотом уронил их на стол.
— НЕТ! — прогремел он.
Наступило потрясенное молчание, которое нарушало только шумное дыхание доктора Муна, судорожно хватавшего воздух.
— Может быть, вы хотите объяснить ваше решение? — через какое-то время мягко спросил доктор Вайнбургер.
Тело доктора Муна опять заскользило к плечу доктора Манна, и его свирепые, всевидящие глаза были теперь открыты только наполовину.
— Мое решение очевидно, — сказал он слабым голосом. — Давайте дальше.
Доктор Вайнбургер поднялся с гордой улыбкой на лице.
— Голоса по предложению исключить доктора Райнхарта разделились поровну два на два, и председатель обязан проголосовать, чтобы вынести окончательное решение. — Он сделал короткую паузу и для проформы ткнул пальцем в смятые бумаги перед собой. — Я голосую «за». Таким образом, тремя голосами против двух доктор Райнхарт исключается из Нью-йоркской психоаналитической ассоциации. Мы направим письмо в…