— Откуда у тебя перчатка Триликого, Эрик? — удивился отец, вдруг оказавшийся рядом со мной.
Я погруженный в свои мысли не слышал, как он подошел ко мне и слегка вздрогнул от неожиданности.
— Я-то откуда знать могу? — раздраженно пожал я плечами, по суете вокруг Томаша понимая, что я, скорее всего, зашиб всё-таки этого дурака насмерть.
— После великой войны только меч выбирал себе избранника. Все остальные дары Триликого были сродни мифу. Они не проявляли себя в наш мир очень давно.
— Его светлость, Томаш потерял сознание и продолжать битву не может, –провозгласил глашатай.
Я вздохнул с облегчением, ну слава всем ликам Триликого, я не зашиб этого недотепу.
— Победа достается, его светлости, Эрику!
Толпа простолюдин радостно взвыла, зааплодировала. Знать же одарили меня разрозненными жиденькими хлопками и удивленными перешёптываниями и переглядываниями.
Я убрал меч, перчатка исчезла с моей руки следом.
Томаша погрузили на носилки и поволокли с поля боя. Стелла шла следом за поверженным братом и трогательно держала его за руку.
Видимо не сдержавшись, оглянулась и посмотрела на меня с такой ненавистью, что мне стало ясно, что пеклась она именно о брате, а вовсе не обо мне. Уколола обида, ведь между нами случилась такая чувственная близость, Стелла еще совсем недавно дрожала в моих руках, тёплая, нежная, покорная. Неужели она была со мной только затем, чтобы помочь брату выиграть? Ну и чёрт с ней, раз такое дело.
Я развернулся и пошел в замок. Мне хотелось уже просто отдохнуть от всей этой шоблы. Душили обида и злость.
Я, сердито размахивая руками, шёл, не различая дороги, и случайно налетел на Лейлу. Пытаясь удержать девушку от падения, наступил на длинный подол её пышного платья. Раздался треск, юбка оторвалась под ноль, обнажив стройные ножки девушки, а я, запутавшись в ошметках ткани, повалился на Лейлу, и мы вместе упали на мягкий ковер травы.
— Ах, ты идиот сиволапый! — шипела Лейла, молотя меня кулаками и пытаясь оттолкнуть, чтобы выползти из-под моей туши. — Вонючка! Меня сейчас стошнит от тебя! Гадкий хорек!
Тут она была права, от меня действительно после боя несло потом, как от коня после случки. Я сотрясался в безудержном хохоте, обессилив от смеха настолько, что не мог ничем помочь этой разъяренной кошечке.
Наконец-то, я нашел в себе силы скатиться с неё. Она поднялась, подобрала оторванную юбку, прикрываясь ей, пока я продолжал хохотать как ненормальный.
Лейла подошла ко мне, повернулась спиной и, что есть силы, лягнула прямо в пах. Так, что у меня аж искры от боли из глаз посыпались. Но и это не помогло мне перестать ржать.
— Леди, что вы творите? — сквозь смех громко поинтересовался я. — Как же я награжу вас потомством⁈
— Мерзавец! — прошептала Лейла. — Ты заплатишь мне за это унижение!
Она вихрем умчалась прочь. И чего женщины такие злыдни? Прав был принц из золушки — эти принцессы такие ломаки. Стоило ли из-за такого пустяка так беситься?
Я поднялся и отчасти понял, почему девушка так рассердилась, всё действо происходила на глазах у зрителей, как простолюдин, так и знати, которые почему-то никак не хотели расходиться.
Ну, что я еще мог сделать? По-шутовски раскланялся перед зеваками и пошел дальше своей дорогой.
В замке я первым делом занырнул в ванную. Какое это было блаженство размочить забитые мышцы. Отмыть кровь. Регенерация уже запустилась, и все мои раны затянулись. Я застонал от удовольствия.
Несмотря на то, что я победил, на душе было неспокойно. Кира все еще оставалась в лапах Роджера. Фил места себе не находил. Я понимал его: сидеть сложа руки эти три дня до злосчастного полнолуния было вариантом так себе. Но пока других у нас не было. Все шесть даров Матери-Богини у Роджера, значит, устроить ему ловушку мы не сможем.
И тут мне пришла в голову почти гениальная идея. Что если запустить слух, мол, Стелла беременна от Роджера, но так как свадьба не состоялась Крайкосы, стараясь избежать позора, хотят от не рожденного ребёнка избавиться.
Ведь тогда на свадьбе он выражал озабоченность возможным фактом беременности Стеллы. Все бы ничего, но план был грязноват, потому что бросал определенную тень на репутацию девушки и дом Крайкосов вообще. Да и Стеллу, использовать, как наживку было опасно.
Однако, это помогло бы нам выиграть время и спасти жизнь Киры. В конце концов, разве Крайкосы монстры? Может все же удастся с ними замириться и заручиться их поддержкой в этой, в сущности, невинной авантюре, эту сплетню мы потом легко опровергнем.
Как это ни парадоксально, я тревожился за Томаша, уж, больно крепко я приложил его. Если парень не дай боже, окочурится, то можно сказать, что все пропало и сокол из моей души улетит навсегда, и Стеллу я потеряю. Хотя эта потеря для меня теперь стала довольно сомнительной.
По традиции, вечером после поединка должен состояться праздник примирения, так это называлось. Для меня традиция дикая, так как после смертельного поединка, каким должен был стать и этот. Вся знать собиралась на пирушку. И в присутствии всех герцогов и лордов. Два враждующих дома, члены которого участвовали в поединке, должны были провести церемонию примирения, где на голубом глазу обязаны были заверить друг друга, что не держат зла и отныне между их домами вечный мир.
Эти заверения в дружбе должны были сопровождаться обнимашками, рукопожатиями и улыбочками. И это все должно было быть после смерти близкого человека, тело которого ещё не успело остыть!
В общем, даже традиции у всей этой знати были насквозь лживыми и фальшивыми. Ну что делать? С волками жить — по-волчьи выть.
После ванны я так разомлел, что, присев на минуточку на свою кровать, взял и уснул. Какой сладостный и крепкий это был сон. Сон младенца.
Проснулся я, почувствовав, что щека моя лежит на чём-то мокром — на подушку из моего приоткрытого рта потихоньку капала слюнка. Я вытер щеку тыльной стороной руки. И долго моргал не в силах понять — кто я и где я. Медленно до меня доходили все события этих дней. Я тихо застонал от той груды дел, которые нужно было решать. И тех бесценных минут, которые потратил на сон.
На улице еще властвовал день. Но солнце неумолимо указывало на то, что он скоро перерастет в вечер. Ну, хоть солнце выглянуло, и вся эта хмарь развеялась. И на том спасибо.
Первым делом я хватился искать Фила. Боязно мне было, что он наделает каких-то глупостей. Нашел я его на кухне. Судя по всему, боялся за него не я один, так как тут же, вместе с Филом, на кухне сидел Харви и чистил яблоки. Цель его пребывания здесь была очевидна — присмотр за Филом.
Фил мрачно драил кастрюли. Сердито поглядывая исподлобья на то, как тоненько счищает с яблок кожуру Харви.
— Ещё один надзиратель пожаловал? — зло спросил он меня.
Вид Фил имел такой, будто собирался броситься на нас со своим топориком. Я понимал, что ему срочно надо дать возможность хоть какой-то имитации деятельности, иначе он просто рискует сойти с ума.
— И тебе не хворать, — поздоровался я.
— Будешь яблоко, — предложил Харви.
Я поблагодарил и взялся хрустеть.
— Фил, у меня к тебе срочное дело, — прочавкал я. — Сходите, пожалуйста, с Харви на пару часов в город под предлогом того, что ищите одежду для хозяина. А мне, действительно, нужна одежда для сегодняшнего приема. Вам между делом нужно потихоньку пустите слух, что, мол, Стелла, возможно, беременна от Роджера и, чтобы избежать позора, Крайкосы хотят избавиться от дитя.
Я протянул Филу все деньги, которые взял у Стефа за услуги трубадура. Тот рассеяно глянул на монеты и положил их в карман.
— Ты что-то задумал, Эрик⁈ — с надеждой спросил он.
— Мы попытаемся использовать Стеллу, как наживку для Роджера, возможно, что узнав про ребёнка, он решится похитить девушку.
Фил на миг задумался и, наконец-то, все, поняв, кивнул. Впервые за долгое время лицо его хоть немного оживилось.