— Да говорят же, если человек во что-то верит, ты его хоть об стенку бей, всё равно межеумок[5] не поймет, пока сам не захочет.
— Сплюньте. Свет наш Император всё королевство этих тварей колнов изничтожил. Думаете, не справится с простым проклятием? Да, может, он просто играется с Ведамиром? А этого гостя возьмёт и спасёт.
— Слушай, а ты не знаешь, почему он просто не может не принимать их или до полуночи убивать?
— О-о-о, это очень старая история… Однажды первый король, ещё тогда королевства были…
Сидевший в углу Борис Меньшиков перестал слушать, о чём говорит простой народ. Главное он уяснил: тот до сих пор поддерживает императора, что не может не радовать. Также он сделал себе зарубку в памяти — уволить того болтливого стражника и уже хотел было удалиться, как в таверну вошла девушка. Сердце советника замерло. Она не считалась очень уж красивой, но так бывает: смотришь на человека и понимаешь, что вы с ним родственные души.
— И вот поэтому король повелел всех, кто пройдёт через северные ворота, встречать как дорогих гостей, не причинять никакого вреда, кормить, задавать три этих вопроса, желать удачи и отправлять в лучшие гостевые покои, а наутро следующего дня провожать в дальнейший путь с дарами, — закончил быстро трактирщик и обратился к вошедшей: — Чего желаете?
Сцена четвертая
По пути во дворец
— Здравствуйте, — робко начала говорить вошедшая гостья. — Мне сказали обратиться именно сюда, чтобы отыскать хоть кого-нибудь, кто помог бы указать дорогу к дворцу.
И хотя голос у незнакомки был неуверенный, да и сама новая посетительница таверны ничем примечательным особо не выделялась, на неё уставились почти все присутствующие. Но прежде чем кто-либо успел что-то сказать, к ней подошёл молодой человек в очках, одетый, как и она, в плащ, капюшон которого он тут же не преминул снять. Все посетители затаили дыхание.
Борис Меньшиков считался весьма известной фигурой при дворе императора. Да, он не обладал такой огромной силой и отличными навыками для победных сражений, как правитель, но, однако, каждый житель Гипербореи знал и уважал его. Чего бы стоил император без своего советника?! Все в империи восхищались его умом и стратегическими навыками. Но иначе и быть не могло. Императора, как водится, и должны окружать лучшие из лучших. Потому хоть последняя гостья и припозднилась слегка, в ответ же никто даже пискнуть не посмел. Все были уверены, что ничего лишнего не произнесли, но, несмотря на это, принялись с ужасом вспоминать, не совершили ли они чего подсудного.
— Милая сударыня, разрешите мне Вас проводить.
Девушка кивнула.
Спустя несколько минут Борис с Таней оставили таверну, в которой воцарились ещё бόльшая тишина и уныние, чем те, что правили до этого. Но девушка даже не заметила произошедшего. Она сосредоточенно разглядывала своего спутника и то, что их окружало.
Все то время, пока путники шли до замка, они вели оживлённую беседу, какая случается между двумя только что повстречавшимися людьми, обо всем и ни о чём.
Что скрывать, советник уже очень давно жаждал пообщаться хотя бы с одним гостем, прошедшим через северные ворота, даже если бы не было никакого проклятия. Ему прекрасно было известно, что страже не удавалось поймать ни одного из тех двенадцати, попавших во дворец. Если бы все могли пройти через северные ворота, то одноименный тракт стал самым оживлённым. Однако преодолеть это препятствие мог только тот, кто был от рождения наделён определёнными качествами. Раньше одарённые люди проходили через северные ворота где-то раз в десятилетие или даже столетие и всегда приносили в королевство необычные знания, совершали открытия. И Борису было ещё более досадно, оттого что последние двенадцать гостей так глупо и бессмысленно завершили свой жизненный путь.
Тане же, наоборот, было интересно всё: и мир, и собеседник, который её куда-то вёл. Всё-всё. Она никогда прежде не участвовала в подобных играх. Однако, несмотря на увлеченность, девушка не забывала постоянно твердить самой себе: «Это не человек, да и всё здесь не настоящее».
Ей время от времени становилось грустно, и она словно чувствовала себя обманутой. Тогда беседа немного провисала, что, впрочем, не укрывалось от пытливых глаз советника, после чего он живо переводил разговор в другое русло.