Пока огонь разгорается, подаюсь в гардеробную. Пора готовиться ко сну. Завтра предстоит тяжелый день. На тренировке с наставником я намереваюсь выложиться по полной.
Андрей перед сном ходил в пижаме. Я же предпочел ограничиться штанами от пижамы, а рубашку заменил обычной футболкой. Голяком проследую в ванную комнату и, остановившись у зеркала, еще раз за сегодня смотрю на себя.
Ничего не скажешь — Аполлон. Правда, на вегетарианском рационе слишком худощавый. Я уже почти привык к новому облику, но вот так, глядя на себя в зеркало и видя чужое лицо, появляется чувство нереальности происходящего.
Душ, чистка зубов, сушка волос феном, одевание в приготовленную одежду и прочее. На все уходит минут десять. Зато, когда возвращаюсь в комнату, огонь в камине разгорелся на полную.
Сажусь напротив него в кресло-качалку и обращаюсь к огню:
— Эй, Мария… Мария Вагаева, выйди ко мне. Есть разговор.
В ответ раздается лишь треск сухих поленьев и тихое шипение остатков воды. Оставленный включенным кондиционер, уловив резкое потепление, вышел из спячки. Сверху дует прохладой.
— Ну же, Мария, появись. Или теперь будешь играть со мной в прятки?
В огне начал появляться женский образ — горящая голова с длинными волосами. В чертах угадывается Мария Вагаева. Только теперь лицо не выражает прежних эмоций. Оно стало холодным.
Понимаю, она ничего не сделает, и все равно становится не по себе.
— Жив, значит… — раздается с претензией.
— Конечно, жив, — сразу перехожу в наступление и подаюсь вперед. — А ты хотела, чтобы меня убили? Нет, не получилось. Как видишь, выкрутился. Тебе не удалось меня подставить!
— Я?.. Подставить? — на огненном лице появляется ирония. — Ты провел ритуал. Ты вызвал нас. И теперь ты меня в чем-то обвиняешь?!
— Ты меня использовала. И не отрицай! Если бы ты обо всем рассказала, я бы знал на что соглашаюсь. Может быть в таком случае выбрал кого-нибудь другого.
— Думаешь те, кто откликнулся на призыв, явились просто так? Думаешь, так просто кто-то отдал бы чужаку тело сына, внука или правнука? Позволь развеять твою наивность. У каждого из них были свои очень и очень веские причины.
Невольно вспоминаются старики в огне. Далеко не все из них рвались ко мне. Теперь понятно почему.
— А что бы случилось, если я отправился на выпускной и погиб?
— Ты бы вознесся. Андрей должен был возродиться в своем теле.
— А теперь я буду жить в теле Андрея пока не погибну, — домысливаю я.
— По-моему, все честно.
— Ну да, честно… Это ты сейчас так говоришь, а завтра возьмешь и что-нибудь сделаешь. Какую-нибудь подлость, чтобы меня убить.
Образ Марии меняется на печальный.
— Если бы я хоть что-то могла, я обязательно сделала. Хотя бы предупредила сына. Засунуть тебя в его тело стало вынужденной мерой. И поверь, это мне стоило очень дорого. Ну а ты живи. Теперь ты будешь жить до тех пор, пока сам не допустишь ошибку. На этом все, ты услышал что хотел. Не призывай меня больше.
Лицо стало отдаляться, пока окончательно не исчезло. Теперь в камине, играя языками и потрескивая сухой древесиной, горел лишь огонь.
Мне вспомнился момент, когда я хотел вознестись и был обманут.
На минуту задумываюсь. Если рассудить, я ничего не потерял. Любая жизнь заканчивается смертью. Мне просто нельзя допустить ошибку и прервать ее раньше времени. В остальном я решу все проблемы, доставшиеся вместе с телом.
В конце концов, пусть все оказалось не столь идеально, как могло показаться на первый взгляд, но вполне неплохо. Я не обычный человек, а осветленный, могу пользоваться магией, являюсь частью богатой семьи. У меня есть даже отец, хоть и сильно разочарованный в сыне.
Есть и другие весомые плюсы.
В плане знаний Андрей развит хорошо. Помимо английского, знает немецкий, французский, испанский языки. Он обучен манерам и этикету. Знает, как правильно держаться в обществе.
А еще Андрей с золотой медалью окончил престижный лицей. Это дает ему право к зачислению без экзаменов в главный вуз — Московский Императорский Университет, куда он готовился отправиться уже этой осенью.
И самый главный плюс, перечеркивающий вообще любые минусы — Андрей физически полноценный. Только ради этого я готов биться с любыми трудностями.
Вспомнив о прошлом, в памяти начали всплывать худшие картинки жизни в интернате. Мои проигранные драки.
По-моему, я только сейчас понял, почему смог выстоять и не прогнулся. Секрет до безобразия прост. В той жизни мне совершенно не за что было держаться. Поэтому я каждый раз дрался не за жизнь, а насмерть. Мне было плевать, забьют ли меня до смерти. Будь иначе, я боялся бы умереть и оттого прогнулся.