"Этак я их положу одной – двумя лентами, вот безмозглые"
Опытный мичман Лазаревский, успевший побывать в окружении, немного попартизанивший в брянских лесах, знавший повадки немцев и полицаев, недоумевал так же как и его подчиненный. Он внимательно вглядывался в белогвардейцев, потом перевел бинокль на головные уборы и совсем стушевался…
На пилотках "белогвардейцев" краснели пятиконечные звезды. Он даже рассмотрел в центре этих звезда серп и молот. На медных пуговицах также были выгравированы звезды.
Наступающие были безмятежны, молоды, здоровы. "Так в атаку не ходят", – решил мичман и приказал караулу огонь не открывать.
"Может пополнение к нам прислали? – подумал мичман. – Но почему они идут в столь необычной форме? Может, пока мы здесь сидим, что-то наверху поменяли? Мичман слышал от знакомого интенданта, побывавшего недавно в Москве, что в кругу столичных военных хозяйственников ведутся разговоры о будущих нововведениях в обмундировании. Из Монголии идут эшелоны с белыми полушубками, из Америки стали поступать автомобили "виллис".
Может и погоны решили ввести?
Немного поколебавшись, Лазаревский сказал Васечкину: " Дай-ка пару предупредительных, коротких, только смотри не зацепи кого ненароком".
Дать, так дать.
Васечкин и дал. Сначала короткой пулемётной очередью вздыбил дорожную пыль перед колонной, а потом, прицелившись в крону придорожной берёзы, резанул так, что ветки и листья посыпались на головы офицеров.
"Едрена мать" – выругался капитан Филиппов и скомандовал – "Ложись!".
Вы думаете, что рота начала недоуменно озираться по сторонам и решать что делать?
Ошибаетесь. Крепко, с первых дней службы, до уровня подсознательного инстинкта, вбивались стройбатовскими дедами в психику и моторику салабонов команды "Ложись", Вспышка слева", "Вспышка справа"…
Зачем?
А бог его знает. Для того, чтобы молодое пополнение хоть немного, в начале службы "поиграло в армию", но главное, чтобы им "служба мёдом не казалась".
И вот, пригодились навыки, подстёгнутые реальной пальбой.
Рота, лейтенант Сёмочкин и сам Филиппов распластались на дороге, сначала уткнувшись лицами в землю, а потом осторожно поворачивая головы и посматривая в сторону дурного пулемётчика.
Девчата побросали работу и, попрятавшись в свои недорытые ямы, с интересом наблюдали за происходящим.
Немного в стороне от дороги, чтобы не загораживать сектор пулемётного обстрела, к распластанному войску, сжав в руке наган, шагал отважный мичман Лазаревский в сопровождении двух краснофлотцев, вооруженных самозарядными винтовками.
"Воины, всем лежать" – приказал еще раз Филиппов и медленно, не делая резких движений, поднялся навстречу подходящему патрулю и спросил: "Морфлот, что за херня?".
Неформальное обращение и серпасто-молоткастые звездочки, выштампаванные на пуговицах офицерского кителя и на "белогвардейской" кокарде офицерской фуражки, несколько успокоили мичмана.
Немецкие диверсанты, с которыми приходилось сталкиваться мичману, ходили или в красноармейском обмундировании, чтобы внушать доверие, или в фашистской форме.
"Видимо свои" – решил мичман и вполне миролюбиво задал вопрос – "Кто такие?".
– Капитан Филиппов. Третья рота военно-строительного отряда номер 63581 следует к месту дислокации.
– Ну, Вас и нарядили. Все военные строители, кроме командования, в своей домашней одежке ходят, обуты кто в чем. некоторые даже в лаптях землю роют. А вас – как генералов обмундировали. Только товарища Сталина охранять. Пошли к начальнику строительства. Устал он с девчатами маяться. Давно пополнения ждет.
Филиппов что-то хотел сказать в ответ, но, услышав про лапти и Сталина, разглядев револьвер системы "Наган" и давно снятые с вооружения самозарядные винтовки системы Токарева, подавился готовой фразой, растерянно оглянулся и не уверенно приказал своим пацанам: "Рота, встали, пошли".
"Бойтесь мечтать, ибо мечты, иногда, сбываются".
Сбылась у Филипова его детская мечта идиота, попасть, как "Янки при дворе короля Артура" в прошлое и победить всех фашистских гадов в одном бою…
ОСОБЫЙ ПОДХОД
Старший производитель работ, инженер второго ранга Большаков пригласил капитана Филипова и лейтенанта Семочкина испить с ним чайку.
Вошли в свежепостроенный блиндаж. Уселись возле стола, с чайником на шипящем примусе и завели разговор. Точнее, в ожидании вызванного по телефону особиста НКВД, говорил прораб, а Филиппов и Семочкин, с каждым его словом, убеждались, что "залетели они по полной программе".
Залетели черт знает как, черт знает зачем и черт знает куда!
Точнее, вопросов оставалось всё меньше и меньше. Становилось ясно, что в результате какого-то сбоя работы электронного оборудования Объекта, они оказались на полтысячи километров западнее расположения своей части и "провалились" в 1941 год…
К блиндажу резво подкатила полуторка. Из неё выпрыгнули автоматчики в синих фуражках и окружили лежащих на земле стройбатовцев. Лейтенант в форме НКВД вошел в блиндаж.
– Кто старший?
– Капитан Филиппов.
– Капитан, останься. Остальным выйти. Ваши документы, капитан…
Ну что, капитан, подсказывай, что мне с вами делать?
Допустим, я поверю, что вы наши советские граждане, что в будущем, вы сделали машину времени. Но у нас такой, как я думаю, пока еще нет. Так что отправить назад вас не сможем. Родина в опасности. Немцы возле Смоленска. И присягу на верность Родины, надеюсь, вы давали. Так что пришло время её исполнять.
А если не поверю? Тогда, тебе и всей твоей роте прямая дорожка в лагерь НКВД. А из лагерного контингента сейчас заключенных кого на фронт, кого в военно-строительные батальоны отправляют. Не вижу я нужды Вас туда и обратно возить. Так наверх и доложу. Поэтому, пока начальство решать будет, что с Вами делать, поступает Ваша рота в распоряжение здешнего прораба и начинает строить оборонительные сооружения.
Конечно под присмотром и охраной моих бойцов.
А дальше – посмотрим.
Что из себя лейтенант, твой заместитель представляет?
– Да не заместитель он. Он особист с Объекта. Встречал нас там, сопровождал до места работы. И попал сюда вместе с нами. Даже познакомиться не успели. Знаю только фамилию Сёмочкин.
– О как!
Сёмочкин, говоришь…
А не могли враги Советского государства его сюда заслать, и Вас, как прикрытие для своего агента, использовать? Иди, позови своего Сёмочкина. А сам покури пока, на свежем воздухе.
Поиграв в доброго следователя, лейтенант НКВД решил проверить сказанное Филиповым и развеять свои подозрения методом "злой следователь".
Заходи, заходи поручик или как тебя там?
– Лейтенант государственной безопасности Сёмочкин, Игорь Матвеевич.
– О как, даже Игорь Матвеевич! Ну что ж тебе, Игорь Матвеевич, твои хозяева заграничные такую хреновую легенду сочинили. Ты мразь, враг народа, шпион и диверсант, а не Игорь Матвеевич! Гнида!
И неожиданно сшиб лейтенанта с ног.
Имя?
Фамилия?
Звание?
Какое задание получил?
Кто еще входит в состав твоей группы?
Каждый свой вопрос лейтенант НКВД сопровождал сильным ударом своего сапога по рёбрам лейтенанта КГБ.
Слушай, ты, выкормыш фашистский, я тебе открою страшную военную тайну, Семочкин Игорь Матвеевич это я. Тебя заслали сюда, чтобы ты, действуя под моим именем, творил свои страшные дела. Не получится. Если хочешь, умереть быстро и без мучений, ты сейчас расскажешь всё, что знаешь. Вставай и рассказывай.
Лейтенант КГБ поднялся на ноги, пристально посмотрел на лейтенанта НКВД и впечатал свой сапог в лицо НКВД-шника так, что его тело отлетело к стене блиндажа и сползло на пол. После чего выташил из кобуры обмякшего лейтенанта НКВД его пистолет и присел на скамейку, ожидая пока тот очухается от удара.
Ну и сволочь ты, дед.
А я про тебя, как про героя в школьных сочинениях писал: "На кого я хотел бы быть похожим".