Подполковник-кадровик появился точно из-под земли. Фурашов даже оторопел, так это было неожиданно.
— Все готово? Пошли! К генералу Василину. Представлю и — в дамки! Маршалу бы Янову надо, да нету сейчас старика…
Они вышли из бюро пропусков, обогнули дом и с торца вошли в подъезд.
Большая комната заставлена столами. Только за двумя из них сидели два старших офицера, склонившись над тетрадями. Черные дерматиновые папки, одинаковые, ровно близнецы, лежали возле каждого. Остальные столы пустовали.
Подполковник попрощался с Фурашовым, когда вышли от Василина, сказал «Бывай!» и исчез так же быстро и неожиданно, как и появился тогда, в бюро пропусков. Алексея в эту комнату привел полковник Танков, начальник группы, его теперешний начальник. Он показал на крайний от двери стол:
— Устраивайтесь. После доклада вернусь, поговорим. — И вышел.
От переднего стола повернулся подполковник — лицо смуглое, суховато-морщинистое, непропорционально маленькое.
— Нашего полку прибыло. Еще один канцелярский советник первого класса…
— Не пугай, Адамыч! — отозвался крепыш майор за столом напротив. — Слышал, его другая судьба ждет — новой техникой будет заниматься, не то что мы…
— Не пугаю. Он не ребенок, чтоб сказок бояться. Люблю реальное восприятие вещей — стол столом видеть.
— Свежие силы, — продолжал майор. — На смену старому умирающему роду войск приходит новый здоровяк ребенок… Генерал Сергеев считает, этот ребенок за два-три года богатырем станет.
— Свежие силы, — повторил подполковник. — Голос у него ровный, без интонации, равнодушный и ленивый. — Инъекции жизни, как говорят медики.
— Твоя эра закатилась, Адамыч.
Адамыч помолчал, сидя вполоборота на стуле.
— Я не против инъекций, — сказал он. — Десять лет в аппарате. Одиннадцатый пошел, а я, как говорят, — столоначальник. Сколько тетрадей исписал, папок износил! Тоже был инъекцией.
— Не пугай, говорю, Адамыч! Как-никак Четвертый этаж, — майор подмигнул, — чего доброго, еще бросится… Нервы у вас не слабые? Вижу, досталось… — Он кивнул на шею, на шрам, проглянувший из-под воротника кителя Фурашова.
Подполковник примолк, с прищуром, спокойно разглядывая Фурашова, будто только сейчас увидел его и желал понять, неторопливо, обстоятельно, кто это перед ним и что он собою представляет.
— Маршал Янов принимал? — спросил он.
— Нет, маршал куда-то уехал.
— Ясно! — подхватил майор. — Он или в Кара-Суе, или, как по Маяковскому, на заседании «АБВГДЕЖЗИКОМА». Светлая голова!
Подполковник пропустил мимо ушей эти слова, спокойно сказал:
— Но пригласит! Примерит…
И отвернулся к столу. Алексей теперь видел только его спину, выгнувшуюся под кителем.
Вернулся Танков, возбужденный, чем-то расстроенный. Хлопнул дверью, быстро, стуча сапогами, прошел к своему столу, поставленному в переднем углу так, чтобы, сидя за ним, видеть, что делается за другими столами. Глухо хлопнула пухлая кожаная папка. Начальник группы выпрямился, уперев кулаки в край стола, вздернул голову, колюче оглядел офицеров:
— Ну! Кто убеждал: справка по «Катуни» не понадобится? Втыки один Танков должен получать? Или… — Он резко, натренированно крутнул головой вправо — на майора. — Или и вы, Бражин?
— Пути начальства неисповедимы, — с ухмылкой на крепком, крупном лице проговорил майор, поднимаясь.
— То-то и есть! — сердито подтвердил полковник. — Понимать надо!
— Ясно!
— Садитесь!
Фурашов, с удивлением и внутренней настороженностью смотревший на все, что происходило — он ожидал грозы, — невольно повеселел, увидев, как, пряча улыбку, майор сел; и стало явным, что на его глазах разыгралась сцена, которая, очевидно, была привычной для ее участников и в которой каждый играл свою знакомую роль.
Танков, продолжая стоять, как бы в раздумье проговорил:
— Даю срок, товарищ Бражин, до шестнадцати ноль-ноль.
— Ясно, — отозвался майор.
— Прошу вас, Алексей Васильевич, сюда. — Танков показал на стул возле стола. И сел.
Алексей подошел и тоже сел.
— Ну что же. — Танков вздохнул. — Полигон — не центральный аппарат, ухо надо держать востро. Имеем дело с ЦК, с министром, с главкомом… Арбузы и втыки — успевай поворачиваться! Бумажку написал — отвечай: твоя фамилия на обороте! Исполнитель… С кого спрос? С тебя, исполнителя. Стрелочник всему голова. Понятно?
— Понятно, — Фурашов встал.
— Получите в общей части папку, печать. О задании потом. Генерал Сергеев сам хочет дать…