От тягостных размышлений Децебала оторвала жена. Андрада, осторожно ступая, подошла к мужу и слегка тронула рукой его за плечо.
Не оборачиваясь он спросил:
– Что ты хотела?
– Тебя спрашивает твой брат…
Децебал обернулся:
– Где он?
– Диэг уже во дворце.
– Слава Замолксису! Значит он уже вернулся, живой и здоровый, – как бы размышляя вслух произнёс Децебал. – Благодарю, Андрада, за добрую весть! А то я уже думал, что с ним что-то случилось…
Андрада хотела позвать младшего брата мужа, но тот сам без приглашения вошёл в атриум. Децебал и Диэг обнялись.
На обоих братьях были обычные дакийские кожаные куртки и штаны, подпоясанные широкими ремнями и заправленные в остроносые мягкие сапожки, только у Децебала ремень был совсем широкий, с золотой бляшкой и расшит узором из бисера, а у его брата бляшка была поменьше и серебряная.
Диэг был младше царя на двенадцать лет.
Децебал был коренаст и по медвежьи силён и основателен, а вот глядя на его младшего брата можно было подумать, что они и не родные братья, и что Диэг совсем не дак. У него были длинные и завитые, как у изнеженных греков, волосы, в левом же ухе на сарматский манер сверкала серьга, а ещё у него почему-то не росла борода. Но Децебал, не смотря на некоторую с виду изнеженность Диэга, во всём ему доверял. Он поручал Диэгу даже вести ответственные и очень тяжёлые переговоры с римлянами.
– Ну, рассказывай… – с нетерпением обратился к Диэгу царь. – Что там на юге? Почему Котис так необдуманно поступил и напал на римский мост через Данувий и тем самым спровоцировал Траяна, и тот, воспользовавшись этим нападением, объявил войну?
– Вот, взгляни-ка… – Диэг протянул царю папирус.
Децебал развернул поданный ему папирус, и по мере его прочтения у него поднялась вначале одна бровь, а потом и вторая.
– Это что?! Здесь получается я приказываю Котису совершить нападение на римские укрепления и сжечь мост через Данувий?!
– И ещё царская печать скрепляла этот папирус. Понимаешь, именно твоя! Теперь всё понятно?!
Децебал на некоторое время потерял даже дар речи.
Наконец, он произнёс:
– Но это же…это же по-о-одлог!
– И я так думаю, – согласился с мнением Децебала Диэг.
– Необходимо выяснить, кто за этим подлогом стоит! – выражение лица Децебала стало ещё более мрачным и жёстким.
Глава шестая
После нескольких ожесточённых войн, построив впервые флот и перехватив гегемонию у Карфагена в Западном Средиземноморье, Рим стал наращивать мускулы, а уже через полтора века он не имел себе равных во всём Средиземноморье.
В это время он напоминал котёл с бурлящей жидкостью, которая не только нагревалась и постоянно переливалась через край, но и обжигала всех, кто пытался с ней хоть как-то совладать.
Вначале Италия, потом Балканы и Иберия, затем Малая Азия, Галлия, Сирия, Ливия, Египет, Британия, так по отдельным частям собиралась величайшая империя Древности. И это при том, что Риму присуще были постоянные смуты, заговоры, кровавые перевороты и Гражданские войны. Но всё равно, на протяжении пяти веков никто с ним не мог совладать. Рим был непобедим.
Конечно, находились отдельные отчаянные головы, смельчаки, такие как Ганнибал, Митридат Евпатор или Антиох III, однако у них ничего не получалось и они, обычно, плохо заканчивали.
И объяснение постоянным победам римского оружия было одно: на стороне Рима всегда были боги!
***
На вопрос: «а сколько же в Риме людей сумели одеть на свою голову императорскую диадему?» у современных историков есть вполне чёткий ответ. За многовековую историю Рима в нём правили 147 императоров.
Они были разные: порочные, как Калигула, ничтожные и развратные, как Гелиогабал, или как Гай Юлий Цезарь гениальные, но попадались и такие про которых мало что можно было сказать. Вот таким и являлся принцепс Марк Кокцей Нерва. А всё потому, что этот август был блеклой и весьма посредственной личностью.
Карьеру он начинал делать ещё при безумце Нероне. Так именно благодаря стараниям Нервы был разоблачён заговор против актёра на троне, составленный Пизоном и его сообщниками из сената. После этого юрист и малоизвестный стихоплёт оказался в необыкновенном фаворе и начал пользоваться покровительством сумасбродного тирана. Нерву даже удостоили немыслимой чести, потому что принцепс распорядился своему спасителю поставить статую, и не где-нибудь, а на Форуме, в самом центре Вечного города.
При Флавиях Нерва отошёл на время в тень и лишний раз не высовывался из своего поместья. Ведь принцепсы из новой династии Флавиев не жаловали фаворитов своих предшественников. Однако при Домициане Нерва стал вновь появляться на Палатии и в сенате, хотя при этом в какой-то мере и рисковал. Впрочем, Нерва был осторожен, не разучился лавировать и даже пресмыкаться, и для него всё как-то обошлось без неприятностей.