– Любит он наговорить лишнего, – прошептал тот. – С вами свяжутся.
– Мы должны тут жить?
– Да.
– Это игра какая-то?
– Нет.
Да. Точно игра.
Протянутая рука указывала на дом. Глаза сверлили второго водителя, который уже залазил в кабину. Звон дверцы. Гулко запыхтел старенький мотор. Колеса чуть забуксовали в грязи, разворачивая машину. Через пару мгновений уезжавшие посигналили на прощание.
Издеваются.
Он повернулся к девушке. Та тихо всхлипывала, от растерянности даже не закрыв лицо руками.
Жалкое создание.
– Пойдем ко всем.
Вместе лучше. С чего бы это?
Девушка очнулась и побрела в дом. Войдя, она остановилась в нерешительности, оглядывая всех и ища место, но прошла всю комнату поперек и скрылась в проеме. Раздались рыдания.
Он вошел внутрь, и под ним негодующе скрипнула половица: лишь скрип слышится в этой местности.
Большая простенькая комната. Одна из девушек сидела на уголке запыленного ковра перед грязным камином, обняв худые колени. Она обернулась на вошедшего с какими-то дикими глазами. И через мгновение снова уставилась на заднюю стенку камина.
Вторая уселась в кресло, поджав ноги и прижавшись к спинке. Слева от двери прямо под двумя крюками сидел, закрыв глаза, парень. Ноги его безобразно распластались по полу.
Из дальней комнаты послышался скрежет, но никто и бровью не повел. Опять тишина.
Он развернулся в проеме и вышел прочь.
Внутри мерзко. Мы здесь останемся навсегда? Полный бред.
Присел на крыльце, облокотившись на покосившиеся перила.
Не дул ветер. Не пели птицы. Каждое последующее мгновение в точности повторяло предыдущее. Время текло без цели, без малейшего стремления. Тихий ужас витал над головами новоприбывших обитателей дома.
К черту все. Кто-то явно шутит над нами. Безжалостно и жестоко.
Чувства перебивали все мысли. Лишь тревожное смятение – людям больше ничего не досталось. Только тревога. И смятение.
Почерневшая от огня стенка камина пленила девушку. Глаза таращились туда, отпуская разум в астральный полет. Спасение в небытии. Ее нет и никогда не было: она – проекция в неправдоподобной плоскости этой реальности.
У второй текли слезы. Соленые ручейки оставались на спинке облезлого кресла. В нем тепло и уютно. Уютно в глуши, где ты не знаешь себя.
Треск с кухни. Подавив эмоции и прислушавшись к остаткам рассудка, один из прибывших осмотрел кухню, но не нашел ничего утешительного. Хоть малейшей подсказки. Обычная утварь да бутыли с водой вдоль стены, куча консервов. Он взял одну и, расковыряв складным ножом, съел, хотя есть совсем не хотелось. Злоба только усилилась, и пустая жестянка полетела в виноватую стену. Тут же он ощутил, как организм отторгает еду, и едва успел склониться над раковиной. Его вырвало. Потом снова. Желудок уже опустел, но многочисленные позывы продолжали сковывать, высасывая жижу. Наугад он запрокинул руку и попал на рычаг крана, дернул его. Кран прохрипел, прогудел, и оттуда полилась ржавая вода, хилой струйкой смывающая человеческие отходы. Обессиленный человек уперся ладонями в края раковины и наблюдал мокрыми от напряжения глазами. Развернулся, прошел до стола и, небрежно отодвинув стул, бухнулся в него, закрыв лицо руками. Безумно хотелось пить.
Спустя время кто-то прошел мимо легкой поступью. Почти сразу – еще.
Жесткий пол. Затекла спина. Девушка у камина поднялась. Клонило в сон. Она не видела ничего впереди себя, но каким-то образом добралась до постели. Ее порыв подхватила вторая с кресла. Она резко подскочила, как с иголок, и, вытирая глаза на ходу, побрела следом.
Снаружи хоть было чем дышать. Аккуратно облокотившись на перила, он прикрыл глаза и тут же провалился в неглубокий сон, полный пустоты. Проснулся из-за ноющей спины и совсем забыл, где находится. Однако память мгновенно вернулась, подсказав, что он брошен с незнакомцами.
Надо поспать.
Глубокий зевок. Он встал и чуть сгорбленный вошел внутрь. Никого не было.
Черт, может, и нет никаких незнакомцев.
Он огляделся в недоумении. На крючках висели куртки. Нижняя губа непроизвольно задергалась, но ноги спасительно понесли дальше – сквозь комнату, кухню, по лестнице наверх, к трем спальням, в одной из которых было место и для него. Упав на кровать, он покорно отдался сну.
Глаза раскрылись. Выспался. Отчего-то казалось, что заснул он точно в той же позе, в которой и проснулся. Вторая кровать пустовала. Он сел и протер глаза.
Это не сон. Сны не длятся так долго.
Тишина. Ни один звук не доносился до ушей.
Может, и нет тут никого, кроме меня.
Он нехотя встал и побрел вниз по лестнице. В кухне он впервые заметил груду консервов. Есть не хотелось, хотя неизвестно, когда желудок последний раз переваривал пищу. За столом сидел парень – тот, которого не было вчера в гостиной. Он безучастно резал острием ножа столешницу. Как только вошел гость, он бросил взгляд в его сторону.