– Она была хорошей девушкой, – он выдохнул. – Знаешь, а мне не все равно. Надеюсь, что Джин подох в муках.
Солнце промолчала.
– А моя натура?
– Что?
– Моя натура проявилась?
– Да, ты точно была учительницей начальных классов.
Она рассеяно посмеялась.
– Такая безобидная.
– Ага, и добродушная.
Помолчали.
– А ты?
– Я уж подумал, что не спросишь. Я до сих пор не знаю, кто я.
– Я скажу: ты определенно не хирург.
– Это мы выяснили, когда я заматывал тебе руки.
– Тогда выбирай любую другую профессию.
– Не хочу, мне нормально живется и без прошлого.
Она не ответила.
Казалось, к обоим подступала старость. Не тела, а духа. Дух стареет безотносительно внешнего облика. Стареет, если пропадает связь с жизнью. А люди обитали в коконе. Как мотыльки, которым никогда не суждено вылететь на свет бабочками. Кокон стал их домом. И казалось, что так и должно быть. День за днем. Месяц за месяцем. Время текло. А в груди все больше ощущалась пустота. Не было чего-то живого. Не было души и эмоций. Только механически билось сердце. Тук-тук. Тук-тук. Разнося по артериям тупое безразличие.
Им никогда не снились сны. Глаза закрывались, отпуская тело в ночной полет, а потом раскрывались, когда спать становилось невыносимо. Часы лежания были всего лишь мигом забвения. Но однажды Сиаму приснился кошмар. Спустя столько лет.
Он лег в кровать. Рядом уже спала Солнце. Его рука занеслась над ее лицом. Пальцы коснулись лба и опустились ниже. Щека. Губы. Шея. Он замер. Глаза помутились. Что-то в мозгу щелкнуло и переключилось. Пальцы обеих рук вцепились в горло. Сжимали и сжимали. Солнце проснулась, хаотично размахивая руками и ногами. Лицо ее зарделось. На глазах выступили кровяные сосуды. Она хрипела, и сквозь этот хрип можно было бы расслышать мольбы о помощи. Если захотеть. Сиам не слышал ничего. Работали какие-то животные инстинкты, о которых он ранее не знал. Солнце колотила его по груди и лицу, но он отстранялся как можно дальше. Пальцы сжимались сильнее и сильнее. Тонкая шея. Как у лебедя. Такая хрупкая, что десятью пальцами можно придушить. Даже пятью. Он из любопытства убрал левую руку за спину и налег телом. Можно пятью. И тут его отпустило. Он взглянул чистыми глазами на жертву. Что он делает? Почему он душит? Солнце билась в конвульсиях, а Сиам все рассуждал о причинах, продолжая душить. Что он творит? Он вмиг отпустил руку. Солнце полной грудью вдохнула спертый воздух. Раз. Второй. Третий. Они встретились глазами. Его – напуганные и бешеные. Ее – напуганные и кровавые. Прости – промямлил он. Она спокойно закрыла глаза и свалилась спать на бок. Сиам уставился на свои ладони. Покраснели от напряжения. Не тряслись, а были мертвенно спокойны. Только сейчас он заметил, что вокруг темно. От тела не падает призрачная тень. Он поднял голову к окну. Светило было закрыто иссиня-серыми тучами. Множественные капельки моросили по стеклу. Он подошел к окну. Кроны деревьев сгибались под порывами ветра. Конец света. Но Сиам отчего-то радовался ему. Радовался концу. Сейчас этот мир рухнет, и они попадут в настоящий, реальный. Человек стоял, а капли все падали на стекло. Неимоверная усталость почувствовалась внутри. Не дождавшись конца, Сиам стукнул пальцами по стеклу и улегся в кровать. Тоже на бок. И заснул.
Глаза раскрылись от света. Негаснущего света поганого светила. Сиам выспался, но чувствовал себя мерзко. Хотелось вернуться в сон. Он соскучился по дождю и ветру. По громадным тучам.
Не видеть бы больше этого мерзкого светила.
Он присел на кровати и поглядел в окно.
Солнце еще спит, наверно.
Живо представлялись капельки на стекле. Он протянул руку, как будто мог их потрогать.
Мерзотный край. Дрянь.
Он топнул ногой и тут же медленно обернулся на Солнце, боясь, что разбудил. Она тихо лежала на спине. Побледневшая. С синими подтеками на шее.
– Черт.
Он таращился на подтеки.
– Мерзотный край.
Опустил глаза на ладони. Даже не покраснели.
Может, это не я? Да брось, кто же тогда.
Он поднялся с кровати, не смотря ей в глаза.
– Прости.
Спустился на улицу к ящику с утварью. Вынул лопату и стал копать яму рядом с двумя холмиками. Даже слезы не текли. Выкопал. Поднялся наверх. Стоял и глазел на труп, совсем не осознавая, что же произошло. Кажется, мозг перестал переваривать поступающую информацию.
В этот день он не смог прикоснуться к телу. Только слонялся по дому, как лунатик. Сидел на крыльце и пялился в землю. В голове – пусто. По привычке он поднялся в их комнату и лег в постель. Трупный запах вмиг заполнил легкие. Он вспомнил, что рядом она. Отвернулся на бок и закрыл глаза. Не снилось ничего. Проснулся из-за того, что не мог дышать. Заложен нос. Покалывает в голове. Посидел на кровати, не думая ни о чем. Прошел до лестницы, не оглядываясь. Помнил, что она рядом. Вышел на крыльцо. Воздух на улице казался свежее обычного. Он просто стоял и вдыхал его. На глаза попалась выкопанная яма.