Вскрикнув, упал Рейр. Теллин споткнулся и ошеломленно оглянулся через плечо. Рейр лежал, растянувшись на земле, в предсмертной агонии сжав кулаки. Луч света высветил оперение стрелы, цвета драконьего огня. Другой Неистовый Бегун прыгнул к телу, но, не успев сделать и нескольких шагов, тоже упал, пригвожденный к земле подрагивающим копьем. Кровь похолодела в жилах Теллина. Драконья армия прорывается через ряды Неистовых Бегунов! Или они уже окружили их, как вода окружает лежащий камень?
"Лит, беги!" — крикнул он чародейке, оборачиваясь к ней в тот самый момент, когда та упала и пятно крови расцвело на ее белых одеждах. Она выпустила его руку, ее жизнь унесла смерть.
В вышине серое небо исчезло, так как верхушки осин вспыхнули пламенем, звуки жадно пожиравшего древесину огня были похожи на рев драконов. В аляповатом свете Теллин увидел, что позади них уже не было ни одного Неистового Бегуна. Все они были мертвы. И скоро вокруг не осталось ни одного живого мага. Истощенные волшебством, они умерли от разрыва сердца или от оперенных петушиными перьями стрел.
Никто кроме него не остался в живых, и он бежал, рыдая, спотыкаясь и падая.
Все были мертвы. Мертвы или ранены людоедами и драконидами, чьи мелькающие силуэты виделись повсюду, с мечами в руках и искаженными яростью лицами. Он продолжал бежать, задыхаясь, в глубь лесов Сильванести.
**
Гибель снизился над горящими кронами деревьев, гораздо ниже, чем хотел бы, будь у него выбор. Но у него не было выбора. Его вела назойливая воля волшебника, которая подгоняла его в сознании не хуже шпор, воля колдуна, который в данный момент лежал под атласными покрывалами где-то далеко отсюда. И столь сильной была эта воля, что Гибель не нуждался в посредничестве аватара, сидящего на его спине, чтобы понять и повиноваться приказам Трамда.
Переполненный азартной радостью, он послал струю пламени на землю, с торжеством наблюдая, как внизу разбегаются эльфы в белых одеждах.
"Хватит!" — раздался в его мозгу крик мага, в то время как аватар, потянув поводья, заставил его подняться повыше — "Хватит! Сожжешь их позже. Сейчас нам надо найти всех волшебников!"
На долю секунды дракон задумался, а не стоит ли сейчас крутануться в воздухе и сбросить аватара вниз, чтобы показать этому заносчивому магу что он думает о его приказах. Колдун почувствовал о чем думает дракон. В глубинах разума дракона Трамд вдруг предстал еще более сильным, более безжалостными и легко способным на разрушения и убийства, чем любой красный дракон мог представить.
И если я умру, маленький ящер, ты умрешь вместе со мной. Это будет моим последним деянием и ты будешь кричать так громко, что Такхизис, находясь в самой глубокой пропасти Бездны, услышит, что мы приближаемся.
Дракон не сомневался относительно этого. Он поднялся в небо над пылающими кронами и полетел на юг. Трамд знал что он ищет. Запах дразнил его ноздри как запах оленя дразнит охотничью собаку в лесу. Гибель знал, через ментальную связь с колдуном, как выглядит его добыча, как она пахнет и какие издает звуки. Они охотились на эльфов в белых мантиях.
Гибель парил над лесом, вдыхая запах пожара. Он летел с удовольствием, со скоростью, которую не мог превзойти ни один красный в армии Фейр Керон, так как он был старше, сильнее и мускулистее всех их. На его спине сидел аватар, знакомый с навыками древних драконьих наездников, двигаясь в ритме своего дракона. В мозгу Гибели продолжала доминировать воля Трамда, требуя и настаивая на выполнении возложенной на дракона миссии.
**
Теллин бежал, каждый удар его сердца был похож на кулак, бьющий изнутри по ребрам. Каждый вдох жег его легкие, пот заливал лицо и глаза, делая его почти слепым. Он бежал, спотыкаясь, падая и снова вставая. Он бежал, направляясь к долине реки и в его голове одновременно кружились проклятия и молитвы.
Они не знают! Они не знают!
Он должен предупредить их, сотворителей иллюзии и Неистовых Бегунов, которые их охраняют. Он должен найти их и рассказать, что драконья армия разбила боевые порядки Неистовых Бегунов и наносит мощный удар по лесу.
Он бежал, чтобы предупредить и в то же время стараясь оказаться как можно дальше от кровопролития и убийств. Сколько погибло утомленных волшебников и храбрых Неистовых Бегунов? Все погибли! Все, все, это мрачное слово отрицало всякую попытку назвать конкретное число. Никакое число не могло вместить в себя ужас этих страшных смертей, разрывающую грудь боль, которую он чувствовал, вспоминая стоны убиваемых и внезапно наступающую страшную тишину.
Он бежал с мечом в руках. Откуда он у него взялся? Он не мог вспомнить. Но судя по всему, не только эльфийские трупы оставил он позади. На рукоятке меча, покрытого кровью, красовалась драконья голова с гранатовыми глазами. Задрожав, он стиснул рукоять, чувствуя тяжесть доброй стали, неуклюжей в его руке. У него никогда не было оружия, ни подобного этому, ни какого-нибудь другого. Ладно, не важно. Теперь у него есть меч, и хотя он не знал что, во имя всех богов, ему делать с ним, он повторял одну фразу, которую запомнил как свое собственное имя: никогда не выпускай меча из рук.
Теллин замедлил бег и затем остановился, стараясь перевести дыхание и пытаясь прислушаться. Позади он услышал шум сражения, рев драконов, крики смерти, ликующие вопли тех, кто убил и приготовился снова убить., крики эльфов и врагов. Но впереди себя он ничего не услышал. Как его встретят находящиеся там Неистовые Бегуны — поприветствуют или, приняв за врага, убьют? Едва ли имело значение то, проткнут ли они его мечами или осыпят стрелами. Значение имело только то, что он доберется до долины и на последнем издыхании выкрикнет предупреждение об опасности.
Ветви исхлестали его лицо и он оставлял за собой окровавленные листья. Корни мешали бежать, хватая его, принуждая упасть как поваленное дерево. В третий раз он споткнулся и рухнул лицом в грязь, воздух со свистом вышел из его легких. Задыхаясь, он цеплялся за землю, и когда снова смог дышать, поднялся на ноги.
Позади него лес горел.
Теллин не видел пламени. Он не слышал треска или даже гудения огня. Он чувствовал дым и это дало ему понять, что лес горит.
"Боги!" — застонал он и голос его был похож на резкое карканье — "О, Эли, как долго ты охранял нас! Защити же нас теперь!"
И затем, сожалея о впустую потраченном дыхании, он резко запнулся.
Земля пошла под уклон и теперь путь казался знакомым, как если бы именно этим путем он раннее поднимался из долины. Он пожалел, что путь так изменился — бежать по опасно спускающейся тропе было более неудобно, чем по поднимающейся. Но это не имело значения. Он должен был бежать.
Он не видел дракона, красный шрам, пересекающий небо как пятно крови на железном щите, так как в это время наткнулся на первых Неистовых Бегунов, охраняющих тропу. Эти четверо должно быть услышали его приближение и теперь стояли в ожидании с заложенными в луки стрелами. Теллин поднял руки, запоздало сообразив, что в одной из них он держит окровавленный меч.
Четыре лука натянулись. Четыре Неистовый Бегуна немного отклонились назад, чтобы лучше прицелиться и выстрелить, в то время как Теллин, как будто проглотив язык, стоял недвижимо в ужасе, не в силах даже крикнуть слово "друг!".
Но это не потребовалось. Ни одна стрела не полетела в его сторону. Ни один Неистовый Бегун не бросился на него. Снизу, из ущелья, послышался голос: "Дракон! Дракон!"
Чудовище ринулось вниз с небес, как красное копье пронизав воздух. Четверо Неистовых Бегунов как по команде выпустили стрелы в небо. Стальные точки взвились вверх и, не причинив никакого вреда дракону, пропали без следа. На спине чудища красовался всадник в красных доспехах, в шлеме и с мечом в кольчужной перчатке. Он испустил громкий рев, который дракон тут же подхватил как эхо.
Глава 8
Дракон показался из-за верхушек деревьев, повернулся и поднялся выше. Повернулся снова и опять снизился, пролетая над ущельем, как копье, брошенное рукой какого-то разъяренного бога. На его спине всадник в красной броне торжествующе выл и этот вой звучал смертным приговором в сердцах каждого волшебника, Неистового Бегуна и одного-единственного жреца. И все же, несмотря на дым на севере и черные тучи пожаров, на краю долины нерушимо стояли Неистовые Бегуны, не глядя на север и выпустив второй залп серебристых стрел по дракону. Все стрелы немедленно отскакивали от чешуи чудовища и только одна прошла недалеко от единственного уязвимого места на теле дракона — от глаза.