— Бедный Шинс, — вздохнул Ромиус. — А ведь у него есть причины для возмущения. Это действительно серьёзная проблема. Ну ладно, об этом потом, у меня ещё есть кое-какие дела, — он повернулся к ученикам. — Кто взял на сохранение «музыкалу» молодого человека, когда он получил солнечный удар?
Серж, опомнившись, вытащил из за пазухи мою «музыкалу», и протянул мне.
— Слушай, хорошая музыка. Ты где её взял? — спросил шёпотом.
— Это моё, — в некотором смущении ответил я, принимая из его рук круглый, диаметром сантиметров десять и шириной сантиметра в два, предмет, в простонародье именуемый «музыкалой».
— Дашь потом переписать, — шепнул он мне и отошёл к остальным ученикам.
Ромиус поманил меня за собой, и мы отошли к дверям башни.
— Включи ту же мелодию, что ты слушал, когда увидел… то, что увидел, — сказал он.
— Ладно, — с готовностью ответил я и включил «музыкалу».
Она послушно заиграла приятную музыку.
— Ну что, видишь что-нибудь? — нетерпеливо спросил Ромиус.
Я отрицательно покачал головой, внимательно оглядывая весь, уже почти опустевший, двор.
— Смотри туда, где собрались люди, проходящие испытание, над ними должны быть свободные призмы, — подсказал он.
Я ещё пару минут смотрел по сторонам, но никакого толка от этого не было. Я пожал плечами, потом в последний раз окинул весь двор усталым взглядом и выключил «музыкалу».
— Не вижу. И как я до этого умудрился увидеть? Может, мне всё это показалось, и у меня и в правду был солнечный удар? — грустно спросил я, молча стоящего рядом дядю. — Может не стоит мне идти учиться в Академию? Нет у меня никаких способностей.
— Посмотрим, — ничего не выражающим голосом ответил он. — А пока иди домой, и сегодня вечером будь в «Золотом полумесяце». Кстати, «музу» твою я на время конфискую, надо разобраться, что у тебя там за музыка такая…
Я послушно отдал Ромиусу «музу» и, пожав ему руку, повернулся в сторону выхода.
— Да, и вот ещё что, — произнёс Ромиус. — Поменьше распространяйся о том, что произошло. Все Ремесленники видели произошедшее, ведь мы видим все призмы, находящиеся на площади, но о нашем разговоре им знать не обязательно. С ними я сам разберусь. А остальным говори, что ты с горем пополам выделил сферу огня, а потом от перенапряжения тебя хватил удар. Нервишки, вроде как, шалят.
Я удивлённо обернулся, но он уже пошёл в сторону одной из четырёх групп, стоящей в дальнем углу двора.
То есть, старшие ученики не видели того, что я выделил все четыре цвета. Тогда понятен интерес девушки, и совершенно не понятно полное равнодушие двух других Ремесленников, находившихся в этот момент во дворе. И Ромиус не выглядел особенно заинтересованным… странно…
Мне ничего не осталось, кроме как махнуть рукой на прощанье ученикам, которые так же начали расходиться по группам, видимо, помогая Ремесленникам следить за прохождением испытаний, и пойти домой.
Только пройдя через ворота, и оказавшись на Площади Семи Фонтанов, я почувствовал, как невероятно устал и проголодался. И не мудрено, ведь уже вечерело, а я не ел с самого утра.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив красным заревом безоблачное небо. Собственно, над нашим городом небо всегда безоблачное, факультет воздуха внимательно следит за погодой.
На площади всё так же толпился народ, раздавались крики продавцов, предлагающих пирожки, булочки и прочую снедь. Я невольно облизнулся, но с покупкой всё же повременил, решив купить что-нибудь в более дорогом квартале. Положение обязывает, да и привычка к дорогой и вкусной пище культивировалась во мне ещё с детства.
Настроение толпы, как я и думал, кардинально изменилось. Если когда я проходил тут днём, люди напряжённо стояли, ожидая своей очереди, то теперь, в основном, люди просто толкались у башни, либо в ожидании кого-то, либо просто ради интереса и из-за скуки.
Как правило, принятие заканчивалось ещё до захода солнца. Конечно, весь город не мог пройти испытания в Академии, это была прерогатива Великих или богатых семей, живущих в центре города. Остальным приходилось проходить испытания в филиалах Академии, расположенных на окраинах. Всего их было около десяти. Собственно, именно благодаря Академии, город Лита и стал самым богатым и самым большим городом мира. Чего стоит одно «озолочение» нашего города. Кстати, на принятие в Академию приезжали люди из других городов, и даже из Приграничья.
Я огляделся по сторонам, в надежде найти Чеза или тётю с девочками, но никого из них не было в поле моего зрения, и мне пришлось направиться домой в гордом одиночестве.