– А, вот ты где! – раздался звонкий голос тёти. – Я так и думала, что ты сразу побежал собирать вещички.
В голосе послышались нотки обиды.
– Ну что ж, может так оно и лучше…
Из‑за лиственной ограды вышла тётя в вечернем платье и почему‑то с бутылкой шампанского.
– Если ты так хочешь, то пусть так оно и будет.
Я не видел её лица, потому что его скрывала тень, но мне показалось, что на нём сейчас застыло выражение полной безысходности. Во всяком случае, именно безысходность слышалась в её голосе.
– Значит, ты не будешь меня ругать? – на всякий случай робко спросил я.
– Надо бы, но не буду. Ты уже взрослый человек, и сам выбираешь свой путь. Жаль только, что на твоём пути не будет Императорского трона, – дородная тётя невесело усмехнулась. – Так что, пойдём соберём твои вещи, будущий Ремесленник.
Сказав это, она спокойно поднялась по лестнице, на которой я до сих пор сидел, и открыла дверь. Вернее дверь открылась сама, едва заклинание двери почувствовало в непосредственной близости энергетический ключ. Ключ, кстати, был весьма странной формы. Почему‑то издревле считается, что их нужно изготовлять в виде странной формы палочек. Зачем им придают непонятную и совершенно глупую форму, никто не знает, во всяком случае, мне никто так и не смог толком это объяснить, ведь никакой магии формы тут не используется.
Я ещё посидел немого, тупо глядя перед собой, и пытаясь понять, с чего это тётя стала такой доброй. Если вспомнить, сколько на меня посыпалось нравоучений, когда я отказался от занятий в школе танцев при Императорском дворе, то нынешнее её поведение можно считать просто ангельским. Это просто подозрительно, если не сказать больше.
Судорожно вздохнув, я поднялся с нижней ступеньки и пошёл собирать вещи. А что ещё оставалось?
* * *
– Ты где был? – спросил безликий голос.
Какой‑то толстый мужик ответил со смесью удивления и радости:
– Пиво пил.
* * *
Проснулся я от дикой головной боли и звона в ушах. Я с трудом открыл веки и в голове раздался такой скрежет, что я невольно закрыл их обратно, поняв свою ошибку. Так у меня голова не болела с тех пор, как я первый раз напился. Ну, тогда правда мою боль быстро вылечила бутылка хорошего вина. Вот бы и сейчас немного этого вина, чтобы облегчить мои страданья. И надо же мне было столько вчера выпить…
Минуточку, не вчера, а сегодня, и ничего я не пил кроме шампанского! Тётя отправила меня собирать вещи, а сама пошла готовить прощальный ужин. От ужина я, естественно, отказался, наевшись ещё в «Золотом полумесяце», а вот шампанского немного выпил. За шампанским тётя всё сетовала, что будет скучать по мне. Просила прощенья за то, что не смогла уберечь от дурного влияния. Я начал было спорить, а потом… а что было потом?
Мысли в голове текли вяло, цеплялись друг за друга и сбивались. Я боялся двигаться, потому что малейшее движение даже мизинца отдавалось жуткой головной болью. Однако ж, потихоньку я приходил в себя.
Интересно, а сколько времени я проспал? Мне уже наверняка пора выходить, иначе я опоздаю на утренние сборы.
Одна только мысль об опоздании заставила меня поёжится. Не хотелось бы быть первым идиотом, не пришедшим на сборы, уже после посвящения. Правда очень уж хочется спать. А встать можно и попозже, в конце концов, это же не конец света, если я ещё немного посплю…
Неожиданно проорал диким голосом будильник. Если быть точным, то не будильник, а «музыкала», настроенная на определённое положение светил. Пришлось всё же открыть глаза и, не взирая на адскую боль в висках, посмотреть на часы.
Тень меня забери! Уже почти семь часов!
Если мне и досаждала головная боль, то едва я посмотрел на часы, меня сбил с ног леденящий ужас. Вернее сбил бы, если бы я стоял, а не лежал. Не помня себя, я вскочил, подхватил сумку и кубарем скатился по лестнице. Только по пути вниз я вспомнил, что ещё секунду назад умирал от дикой головной боли. Но теперь уже было не до неё, и боль поспешно ретировалась до лучших (вернее худших) времён. Внизу никого не было, да и если бы и были, я всё равно никого б не заметил. Выскочив на улицу, я побежал со всех ног к Академии. Ноги проскальзывали на, ещё мокром от утренней чистки, тротуаре. Я едва не навернулся пару раз, но потом приноровился к слегка кривоватому бегу и побежал ещё быстрее. На улицах пока что никого не было, только на крышах одинокие фигуры вручную открывали свои «ромашки», для улавливания магов. Автоматические ромашки давно уже должны быть открыты, а эти всё никак не откроют…
Пока я бежал, в голове металась всего одна жуткая мысль. Я не успеваю! От Академии до моего дома сорок минут ходу. Если бегом, то двадцать. Если моим бегом то десять. А нужно успеть за пять!
Я невольно зажмурился от ужаса и, надо же такому случиться, влетел в лужу по колено и громко плюхнулся на мостовую. По привычке тут же вскочил и, даже не успев толком покраснеть от стыда и посетовать на несправедливость жизни, побежал дальше. Благо, я человек тренированный и боль в разбитом, по ощущениям, колене мне не помеха. Хотя это весьма и весьма неприятно…
Пролетев на полной скорости по Площади Семи Фонтанов, я выскочил на финишную прямую. Передо мной высилась Академия с открытыми воротами и почему‑то безлюдным пространством во внутреннем дворе. По идее там уже должны были собраться все поступившие. А никого почему‑то не наблюдается.
Я влетел в ворота как метеор и, пробежав по инерции ещё с десяток шагов, остановился.
Пустота. Пустота и тишина, вот что меня встретило во дворе Академии. Опоздал. Точно опоздал.
Я подошёл к башне Академии, и устало сел на мостовую, прислонившись спиной к каменной стене, и положив рядом сумку с вещами.
Опоздал. Умудрился проспать. Но как? Я же ведь не очень хотел спать, когда вернулся домой! Я даже не устал толком! Неужели?.. Да нет, не может быть. Не могла же тётя мне что‑то подсыпать в шампанское. Или могла? Она конечно не подарок, но чтобы пойти на такую подлость… Ведь она же моя тётя! Как она могла?
– Что‑то ты рано.
От неожиданности я подскочил в воздух на метр с лишним.
– Ты чего, ночевал здесь что ли? – опять донёсся весёлый голос.
Я удивлённо окинул взглядом площадь – никого. Тогда откуда же голос?
– Наверх посмотри, балда, – со смешком посоветовал голос.
Я послушно поднял взгляд наверх и действительно увидел в окне третьего этажа веснушчатую физиономию парня на год или два моложе меня. Хотя с уверенностью сказать нельзя. Может ему и лет девяносто.
– Рано для чего? – тупо спросил я.
– Для всего, – лаконично ответил парень.
Тут я потерял нить рассуждений и задумался. Вернее просто посидел с пяток минут пялясь на мостовую.
– Так ведь поздно же, – наконец произнёс я.
– Для чего? – удивился рыжий.
– Для всего, – поражаясь своей изобретательности, ответил я.
– Ааа… – протянул парень и, повертев пальцем у виска, скрылся в окне.
Я остался сидеть на мостовой, глядя, как камни впитывают влагу, и как исчезают лужи. Через некоторое время послышались весёлые голоса, и в ворота ввалилась весёлая толпа. Они, совершенно не обращая на меня внимания, прошествовали в середину двора и там остановились. С ужасом я узнал в толпе и мою, вернее уже не мою, несравненную Лиз, видимо, пришедшую проводить, своего нового ухажёра с его друзьями. Я всем сердцем пожелал впитаться вместе с влагой в камни, но, даже если бы у меня и получилось это нехитрое действие, меня бы это не спасло. Меня уже заметили, и теперь смогли бы достать даже оттуда.
Все повернулись в мою сторону. Звонкий девичий голос произнёс что‑то явно гадкое, и все дружно засмеялись. Помимо воли я начал краснеть. Я только сейчас заметил, что прибежал в том же золотом костюме, в котором был вчера. Это хороший костюм, надо отдать должное вкусу моей тёти, но после того, как я в нём поспал, да ещё и в лужу упал… Самый нищий житель города постыдился бы даже дома в таком ходить, не говоря уже о том, чтобы выйти на улицу.