– И музыка, – добавил вампир.
Если это так важно, то, наверное, придётся рассказать им правду. Что ещё остаётся?
– Понимаете, – начал я. – Мне частенько снятся сны… про странные города, людей… и иногда я слышу эти песни, а утром, если не забываю, записываю их. Я что, делаю что‑то плохое?
– Напротив, – покачал головой Ромиус. – Очень хорошо, что ты записываешь эти песни. Они являются…
Вельхеор зашипел, как закипевший чайник.
– Ты ещё этому щенку все наши тайны открой.
– Как громко сказано, тайны, – отмахнулся Ромиус. – Впрочем, как тебе будет угодно. Хочешь играть в тайны – твоё право.
Я сделаю вид, что я не обиделся. Честно‑честно…
– Вот‑вот, как мне будет угодно, – закивал вампир. – Ты послушай, что он ещё скажет, а я пока музыку послушаю. Ностальгия заела…
Вампир переключил «музыкалу» на направленное воспроизведение, одел наушники, и расслабленно развалился в кресле.
– И с какой периодичностью тебе снятся эти сны? – начал допрос Ромиус. – Ты во сне сторонний наблюдатель, или участник событий?
Хороший вопрос. Кабы я помнил… это же сны, а не театральное представление на площади. Всё перемешивается, всё изменяется…
– Сны снятся в среднем раз в неделю, но графики составлять бесполезно – иногда бывает по три сна в неделю, иногда за месяц ни одного подобного сна нет. А что касается участия… нет, по‑моему, я только наблюдаю… Да и какая разница? Это же всего лишь сны… ведь так?
– Так‑то оно так, – задумчиво протянул Ромиус. – Но откуда‑то в этих твоих снах появляются песни… которые уже кем‑то написаны…
– Да бросьте, – неуверенно запротестовал я. – Появись такая музыка в нашем городе, а вся хорошая музыка мира обязательно появляется в нашем городе, я бы об этом знал. И все любители музыки об этом бы узнали.
– Вся хорошая музыка нашего мира, – сказал Ромиус, сделав акцент на предпоследнем слове.
– Вы хотите сказать… – начал, было, я.
– Я ничего не хочу сказать, – отрезал Ремесленник, и уже теплее сказал. – Прости, но это не моя тайна.
Я понятливо кивнул. Тайна – это святое… а тайна вампира? Святая тайна вампира. А что? Звучит.
– Я свободе‑ен! – неожиданно заорал хорошо поставленным голосом вампир.
Собственно, грех было бы не поставить голос за такой длительный срок жизни.
– Да, чувствую, в ближайшее время от него ничего не добьёшься, – покачал головой Ромиус, глядя на вампира. – Так что у меня к тебе будет небольшая просьба.
– Конечно дядя, я весь внимание.
– Вспомни подробности своих снов, и запиши всё на бумагу, хорошо?
– Хорошо, – пожал я плечами. – И когда нужно представить отчёт?
Ромиус виновато усмехнулся.
– Не относись к этому, как к работе, это всего лишь просьба… но отчёт напиши как можно быстрее.
– Слушаюсь, – отчеканил я.
– Свободен, – махнул рукой Ремесленник. – Да, кстати, поздравляю тебя с первым днём в Академии.
* * *
Система телепортов решительно отказывалась меня слушаться. Я готов был поклясться, что разобрался в ней, но оказалось – нет. Полчаса непрерывного гуляния по этажам так и не привели меня к моему номеру, но зато я совершенно случайно набрёл на место проживания лучшей половины учеников Академии. Как там сказал Кейтен, «вы взрослые люди»? И никаких запретов нет? Если честно, то я никогда бы не догадался, что на этом этаже проживают девушки, потому что ни одной представительницы женского пола видно не было. Зато в наличии было огромное количество людей мужского пола… Посетители? Поклонники?
Раз уж я здесь, то надо бы узнать, где живёт Алиса. Мы же ведь с ней в одной пятёрке. Мало ли что может понадобится, а я не знаю, где она живёт… правильно? Правильно я спрашиваю?
Коридор расходился в четыре стороны, и ходить по всему этажу мне было решительно не с руки, поэтому я решил спросить у кого‑нибудь, где она живёт… хотя откуда им знать‑то?
– Простите, а вы не знаете, где живёт Алиса? – наивно поинтересовался я у первого попавшегося ученика, кого‑то поджидающего у стены.
– Кто? – удивился парень. – Ты что, думаешь, я всех тут поимённо знаю?
– Вампирша, – пояснил я.
– Ах эта, – парень ухмыльнулся. – Прямо по этому коридору, последняя дверь слева.
И чего он ухмыляется, скажите мне, пожалуйста? Что тут смешного‑то?
В конце указанного мне коридора наблюдалось некое столпотворение. Странно, а мне казалось, что вампиры здесь не очень популярны.
Вниманием публики владел субъект, при ближайшем рассмотрении оказавшийся уже знакомым мне первым официантом, так неудачно пошутившим над нами в столовой.
– …И в тот самый момент, когда она выйдет из двери…
Что же произойдёт, в тот самый момент, когда она выйдет из двери, я так и не услышал, но зато вскоре почувствовал на собственной шкуре.
При моём приближении вся толпа разом сделала вид, будто совершенно случайно проходила мимо, и больше всех в этом преуспел официант, просто мгновенно затерявшийся в проходящих мимо меня молодых людях.
Я постучал в дверь, надеясь на то, что парень у телепортов надо мной не пошутил, и не отправил неизвестно к кому. Кстати, так что же произойдёт, когда она выйдет из двери?..
Дверь открылась, и из‑за неё неуверенно выглянула вампирша.
– А, это ты…
В следующий момент произошло две вещи. Во‑первых, мне стало жарко… местами… а во‑вторых, Алиса, уставившись на меня расширенными глазами, случайно приоткрыла пошире дверь. Насколько я понял, совсем недавно она разбиралась с устройством нашего интересного наряда. Причём на данный момент её успехи были весьма сомнительны, потому что в отдельных местах проглядывали незакрытые части тела… в весьма неожиданных местах, должен сказать…
– Ты горишь, – наконец выдохнула Алиса.
Да уж… как тут не загореться, от такого зрелища. Что‑то мне жарко стало…
Я протянул руку, чтобы немного ослабить ворот, и… обжёгся!
– Жарко, – жалобно пискнул я, неожиданно поняв причину странного жара.
Я действительно горел. Вернее не совсем я, а мой новый костюмчик. Зато целиком.
– Я горю! – повторил я уже значительно громче.
Алиса схватила меня за руку, и втащила в номер. Пока я пытался понять, что же всё‑таки со мной происходит, вампирша неуловимой тенью метнулась в ванную. Спустя пару секунд я был облит водой из непонятно откуда взявшегося тазика. У меня в номере такого тазика точно не было… тфу, и о чём я думаю? Я же только что горел!.. нет, о чём я думаю, когда передо мной стоит такая красивая девушка и почти без одежды?!
Пока вампирша бегала в ванную, весь её наряд, и без того держащийся на честном слове, окончательно разошёлся по швам.
– Ой, – воскликнула Алиса, и вновь упорхнула в ванную, придерживая то, что ещё недавно называлось гордым словом – ливрея.
Так, кажется, я понял, о чём говорил этот подлец официант. Ну, попадись он мне…
Алиса выпорхнула из ванной уже одетой.
И как она так быстро со всеми этими завязками справилась? Кстати, ливрея ей идёт ничуть не меньше, чем почти полное её отсутствие…
Примерно тот же ход мыслей читался и на лице вампирши, ну, кроме последней части, конечно же.
– Ну вот, я же теперь не разберусь, каким образом всё это одела, – пожаловалась Алиса. – Зря только время потеряла. Ты тут ещё сгораешь от страсти перед дверью…
– Я не от страсти, – попытался спорить я.
– Не от страсти, – передразнила меня Алиса. – А то я не видела выражения твоего лица.
– И как, по‑твоему, выражение моего лица связано с возгоранием моей одежды?! – чуть ли не вскричал я.
– Кто тебя знает, – пожала плечами Алиса. – Между прочим, мне ещё за тобой пол теперь вытирать.
Вот нахалка. Я её, можно сказать, от неминуемой… ну, хорошо, пусть не смерти, но уж мести‑то точно, спас. Неблагодарная. Да я чуть не сгорел! А она тут шутки шутит… Или это нервное? Бедняжка, переволновалась, наверное, за меня…
– Я сам за собой всё вытру, – робко предложил я.
– А нервы кто мне восстановит?
Ага. Кто бы мне нервы восстановил. И вообще, кто из нас горел – я или она?! Надо же иметь хоть какое‑то чувство такта.