Я молча открыл дверь своего кара и помог девушке сесть. Она, непривычная к украшениям, тотчас же сняла массивный браслет со вставками из перламутра и жемчужную подвеску на цепочке. А кольцо оставила. Серебряное с крошечной капелькой аквамарина. Подарок-память. Когда-то оно принадлежало Лейле Форджер. Она его носила редко, но отчего-то очень любила. Родители женщины, разбирая ее вещи, решили, что будет правильно отдать все ее украшения девочке, к которой их погибшая дочь относилась с искренней привязанностью.
Астрид полдня плакала, получив эту посылку. Но кольцо с тех пор носила не снимая. Ей так было легче. И я радовался, что она находит утешение хоть в чем-то.
Правда, это открывало некоторую дилемму лично для меня. Носить кольцо Лейлы Астра предпочитала на безымянном пальце левой руки. Там оно ей не мешало. Помолвочному кольцу полагалось то же самое место. Поэтому я просто не мог подарить ей мое кольцо.
«Есть время для скорби. Есть — для радости. Не стоит их смешивать, стремясь вытеснить боль весельем. Иногда нужно просто жить, не торопя события». Кажется, это цитата из какого-то романа. Я не знаю точно. Но это как-то сказал наш преподаватель литературы, а мне это высказывание запомнилось.
— Может быть стоит уехать немного раньше, чем мы планировали? — спросила Астрид, откидываясь на спинку сиденья. — Будет время поискать более или менее приличные апартаменты.
— Триада находится на "Леде". Это станция и все апартаменты там типовые. Да и лететь туда сейчас, когда пляжный сезон в самом разгаре… Там же будут лишь бассейны при спортзалах. Да и въехать в одни аппараты мы с тобой не сможем. Мой день рождения только через три недели. А до тех пор я не считаюсь совершеннолетним.
— Забыла. Прости. Я просто привыкла, что ты старше. У тебя есть права на вождение и все такое. Никак не пойму, почему водить кар в девятнадцать можно, а жить с кем-то — нет. Но это же нелогично. Водитель кара несет ответственность за свою жизнь, жизнь пассажира и других участников дорожного движения. Проживание с кем бы то ни было — сущая ерунда.
— Такие правила.
— Глупые правила.
— Возможно, — я провожу кончиками пальцев по щеке Астры, и она улыбается. — А ещё, мне бы не хотелось торопить тебя. Ведь взрослая ты только по документам.
— Я взрослая не только по документам. Это целая комиссия подтвердила. Мне, кстати, продлили визу.
— А что, могли не продлить? — всерьез забеспокоился я. Потому, что раньше как-то не задумывался об этом.
— Это было крайне маловероятно. Нарушений порядка за мной не числилось. Документы в порядке. Плюс, участие в социальной жизни Иштара. Ещё один плюс работы с "Сайери". Но, да, могли не продлить. У меня виза была дипломатическая, как члена семьи сотрудника консульства. Я от нее отказалась. Не хотелось бы собирать чемоданы, если отца переведут на Терру.
— А на какой срок продлили?
— Два года. А потом придется что-то думать. Возможно, проходить аттестацию и получать рабочую визу.
— Или ты станешь моей женой. Тогда вопрос с визой будет решен без таких жертв с твоей стороны.
— Это предложение?
— Можно и так сказать. Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю мою жизнь. Понимаю, что говорить с тобой о свадьбе сейчас не слишком правильно с моей стороны.
— Почему? Мы ведь все равно собираемся жить вместе. — Астра смотрит на меня с искренним недоумением. — А разве по сути своей это не то же самое, что и брак?
— Люди любят навешивать ярлыки, — уже в который раз я объясняю ей прописные истины. — Ранний брак создаёт не лучший образ для девушки. Ее часто начинают считать… легкомысленной и не слишком умной.
— Во-первых, мне плевать, что там обо мне думает это твое общество. А, во-вторых, Нана — твоя ровесница, но выходит замуж в этом году. И ничего. Окружающие это пережили. А под определение "не слишком умная" она подходит и без всякого брака. Меня же в низком уровне интеллекта заподозрить крайне сложно.
— Не хочу, чтобы о тебе ходили сплетни.
Астрид иронично улыбается. И я без слов понимаю, все, что окажется недосказанным. Она слишком неординарная, чтобы вписаться в социум. И высокий интеллект не делает общение с ней проще. Скорее наоборот. Она быстро убеждается в том, что собеседник проигрывает ей, и почти сразу теряет к нему интерес. А такое пренебрежение не каждый готов простить.