Поэтому, что истинную причину этого не поймет никто. Я сама боюсь об этом думать. Ведь, если Каи умер, у меня будет хотя бы его сын. У меня будет причина, чтобы жить без него.
Глава 27
Астрид
Гостевой планшет мне так и не принесли. Психотерапевт не пришел. Но я чувствовала себя недостаточно хорошо, чтобы совершить прогулку и потребовать обещанное. Оставалось лишь ждать, когда обо мне вспомнят. И думать.
О том, что произошло. Но все мои мысли возвращались к нашему с Каи сыну.
Я понимала, насколько безрассудно поступаю. Что ребенок — это не игрушка.
Меня грызли сомнения. Потому что я в своей жизни не видела ни одного младенца и не представляла, как нужно воспитывать малыша.
Да и рожать для того, чтобы просто заполнить пустоту в своем сердце — так себе идея. Это уже даже не эгоизм, а идиотизм.
Но все эти разумные доводы разбирались об одну единственную мысль: это будет его сын.
А я справлюсь. У меня есть сбережения. Не так уж много, но достаточно, чтобы чувствовать себя независимой.
Есть перспективная профессия. Да, придется временно отказаться от благотворительных проектов и поменять работу. На период беременности можно устроиться на полный день, а после родов вернуться к частичной занятости, чтобы уделять время ребёнку.
Нет опыта общения с детьми. Но есть же курсы для будущих мам, есть книги. Я справлюсь.
А Каи меня поймет. Он всегда меня понимал.
— Здравствуй, милая, — мама вошла в палату без стука. Ребекка Стат не была склонна уважать мои личные границы. Ее могла остановить лишь запертая дверь, да и то, далеко не всегда. — Вижу, тебе уже лучше. Эрих и Лидия ужасно соскучились. Это так печально, что у тебя не получилось присоединиться к нам на отдыхе. Впрочем, последние события его совершенно испортили. Я не могла расслабиться ни на минуту. Мне даже спа-процедуры не доставляли никакого удовольствия. Кузина Лили и тетя Клара звонили нам каждый день, чтобы узнать о тебе. Хотя, я и говорила, что сама сообщу им, когда мы все вернемся домой. Ты же не была в нашем терранском особняке? Тебе там понравится. На втором этаже есть очень милая гостевая комната.
— Как поживает твоя коллекция сумочек?
— Астрид, я ехала к тебе целых четыре часа не для того, чтобы ты мне грубила.
— Ты забрала из своего дома на Иштаре все самое ценное, — мой голос сочится ядом. — Но оставила меня.
— Я всегда беру на отдых свои аксессуары. — Ребекка невинно захлопали глазками. — Причем здесь ты? А о тебе я очень переживала.
Эти ее слова меня просто взбесили. Переживала она. В перерывах между бассейном и солярием.
— Я не смогла присоединиться к вашему отдыху, потому что ты была против. Помнишь? Знаешь, сколько ночей я не спала, потому что на нас летели бомбы. Знаешь сколь людей умерло у меня на руках за этот месяц, пока ты развлекалась? Знаешь сколько мертвецов приходят ко мне в кошмарах и обвиняют в том, что я не смогла им помочь? За это ты своей вины за это не чувствуешь?
— Милая, успокойся, — женщина достала из сумочки кружевной платочек и демонстративно промокнула им совершенно сухие глаза. — Конечно, я ужасно расстроена. Но самое главное — это то, что ты жива и в полном порядке.
— Я не в полном порядке, мама! Я не в порядке настолько, настолько это, вообще, возможно! Зато без особых усилий могу получить лицензию парамедика. За этот месяц через мои руки прошло столько пациентов, что я со счета сбилась.
— Чудесно. Займёшься оформлением лицензии, когда тебя выпишут.
— Уйди!
— Астрид, прекрати говорить со мной в таком тоне. Мое терпение не бесконечно.
— Красавицы мои, — в палату вошёл отец. — Почему вы шумите? Думал, что увижу слезы и объятия, а никак не скандал. Но это все стресс и волнения последних дней. Астрид, мы рады, что ты в порядке и скоро вернёшься домой.
— Я не в порядке! — скрываюсь на крик. — Убирайтесь отсюда оба! Не желаю вас видеть!
Видимо, шум не остался незамеченным для сотрудников клиники и в палату торопливым шагом вошёл доктор Александров.
— Вы обещали мне, что не станете волновать мою пациентку, — сказал он строго. — Я разрешил увидеть ее лишь на данном условии.
— Мы приносим извинения, — улыбнулся Эрих Стат. — Нас всех захлестнули эмоции. Астрид же имеет полное право злиться на нас. Если бы мы знали, чем обернется та поездка. Наша девочка столько лет провела в больнице. И у нее есть некоторые сложности в общении. А там, где мы жили раньше, у нее появилась компания. Такие же дети, как и она. Мы лишь хотели, чтобы она научилась контактировать со сверстниками. Вы же понимаете, как это важно. Все это было роковой ошибкой. Я не знаю, как мы будем её исправлять, но наша семья приложит все усилия для этого.