— Кратко обрисуйте суть дела. — Пол Андерсон посерьёзнел. — Пожалуйста.
— Да, конечно. Я беременна. Мои родители хотят аннулировать мое свидетельство об эмансипации и отобрать у меня ребенка. Они планируют шантажировать меня. Чтобы я делала и говорила то, что им нужно. Иначе я не буду видеть сына.
— Где вы?
— В космопорте Терции Коваль.
— Хорошо. Я вызову вам такси. И мы поговорим при личной встрече. Надеюсь, вы не откажете, согласившись стать нашей гостьей.
— Будет ли это уместно? Я не хотела бы стеснять вашу семью.
— Доктор Стат, вы дважды спасли нашу дочь. Мы вряд ли сможем когда-нибудь отплатить вам за это. Никаких возражений. Мои девочки будут счастливы снова увидеть вас. А я подготовлю всё необходимое. Постарайтесь поспать в дороге. Нам предстоит много работы. Документы. Показания.
— Вы мне подскажете к кому я смогу обратиться? — снова спросила я, почти уверенная в положительном ответе.
— Ваше дело буду вести я, — сказал мужчина твердо. — Если вы позволите, конечно. Но сейчас мы ждём вас в гости. Не прощаюсь.
— Спасибо.
Это все, что я смогла сказать. А Пол Андерсон снова улыбнулся. И у меня в душе зажглась надежда на то, что все будет, если и не хорошо, то хотя бы не так уж плохо.
Глава 29
Ли Каи
В скандарском лагере для эвакуированных детей я провел три месяца. По идее, меня должны были направить в другой. Вместе с взрослыми. Но на момент фильтрации мне было ещё девятнадцать, а двадцать должно было исполниться только через неделю. Вот и оставили меня вместе с подростками, а потом не стали переводить. Возможно, ещё и потому, что им нужны были те, кто готов был следить за малышами и поддерживать хоть какой-то порядок. Воспитателей-скандарцев там не было. А из взрослых имелось лишь несколько врачей, которые совершенно не желали тратить время на нас.
Я не знаю, как не сошел с ума в изоляции от внешнего мира, запертый в этом ангаре среди полутора тысяч детей.
Шум. Слёзы. Ссоры и драки.
Отсутствие уединения било по нервам. Санитарных комнат всего две. И между туалетами не было даже перегородок.
Свою собственную боль я глушил заботой о младших и физическими упражнениями. Старался не оставлять себе ни минуты для мыслей, посвящая все свое время тем, кому сложней, всем мне.
Но если днём мне удавалось сбегать от собственных мыслей в миллион повседневных дел, то ночью спрятаться от кошмаров не удавалось. Я часто просыпался в холодном поту с безумно колотящимся сердцем, готовый вскочить и бежать. Только бежать было некуда.
А перед глазами мелькали сцены, которые хотелось забыть. Тела, что я выносил из лазарета. Гниющие раны. Ожоги. Плачущая Астра. Астра, которая говорит о том, что хочет умереть…
Мне хотелось помнить ее другой. Веселой. Счастливой. Но память подсовывали самые жуткие картинки.
Сон сбился.
Я хотел… безумно хотел спать. Но не мог. Усталость накапливалась и от этого становилось только хуже. Переутомление провоцировало тахикардию. А из-за тахикардии мне не удавалось расслабиться и уснуть. Отчего усталость лишь множилась.
Наверное, мне требовалась помощь врача. Потому что выйти из этого порочного круга без медикаментозной поддержки не получалось. Но скандарцы давать мне снотворное отказывались.
Не знаю, сколько бы мне удалось выдержать в таком режиме. Вряд ли долго. Теперь и мне очень хотелось умереть. Останавливало одно — свидетелем этого станут дети, которые и так насмотрелись всякого.
Новость о том, что нас возвращают на Иштар, была воспринята с облегчением. На радость не осталось сил.
В конце концов там у меня будут развязаны руки.
Не так давно я убеждал Астру в том, что она должна жить, а сам уже не хочу. Не могу.
На иштарский корабль нас перегоняли, как стадо. Несколько человек чуть не затоптали. Я выхватил из-под ног толпы сначала одну девочку, а потом и вторую. Дальше нес их на руках. Мои подопечные почти не пострадали. Испугались только, да получили пару синяков. Но так повезло не всем. Жертвы давки были. Хорошо хоть обошлось без смертей.
Я потом узнал, что "нейтральная" Сканда обменяла "спасённых" подростков на терранских солдат, захваченных в плен.
Но мне стало легче. Потому что удалось выпросить у своих снотворное.
Я проспал, наверное, около суток. А к тому времени мы уже прибыли домой.
Иштар встретил меня разрушенной практически до основания столицей и списком погибших. И проще было сказать, кого в том списке не было:
Отца.
Мамы.
Наны.
И пары одноклассников, с которыми я не особо общался.