Осталось найти ответственных, готовых рискнуть своей должностью.
Подчиненность Олега вызывала большие вопросы… особенно, теперь. Хотя, получить разрешение (дадут-дадут, куда денутся!) у княжича или у «Чрезвычайного и Полномочного» – это выглядело бы… круто. Знакомые обзавидуются.
У Изуми ближайшее непосредственное командование находилось на расстоянии где-то пары десятков парсек.
Мисаки… А вот командование Мисаки оказалось тут, под рукой. Отчего и попало под эту самую горячую руку. Вначале Тома даже не понял, чего от него хотят, но, бросив взгляд на мрачного свежеиспеченного шурина, что-то сообразил и задался вполне ожидаемым вопросом:
– Ты ведь не буйный, вроде? В разнос не пойдешь? Я-то дежурных сенсов все равно на аларм посажу, как оно в инструкциях… но…
– Угу, – Буркнул Олег.
– Не беспокойся, ни-сан[28], мы присмотрим. Тем более, Изуми нельзя – она трезвая будет.
– Вообще-то, можно, – Мечтательно протянула Изуми. – Это меня Чиёко специально напугала. Еще месяц можно. Если без фанатизма, конечно… – И со вкусом, пробуя, добавила. – Они-сан.
– Да? – В сомнении выгнул бровь Тома. – Я не возражаю. Где квасить-то будете… сестрички?
– В гостевом-10.
– Добро. Только, не обессудь, сначала мои ребята дом на предмет оружия проверят. И, если вдруг заметите где улыбчивые физиономии за дулами парализаторов, не шугайте их – это свои. Генераторы полей и защиту, разумеется, снять. Вопросы?
Молчание.
– Надеюсь на ваше благоразумие, пилоты! И… ты там не увлекайся, аники[29]… – «все пройдет и это – тоже».
– Угу…
После разговора с Посланником, Княжичем и Правой Дланью Императора говорить не хотелось совершенно. Хотелось кого-нибудь прибить.
Девочки отрывались. Вырубили общий свет в гостевом доме, включили какие-то поблескивающие шарики, полетевшие по залу, перемигивающиеся полоски радуг, прыгающие искорки, голограммы какой-то абстракции. И добавили музыки. И запели под нее. И стали танцевать.
Байки про волшебные голоса «эльфиек» – ерунда, конечно – устройство гортани, объем легких, слух – не изменились же, но… Можешь себе хоть сто раз все это повторять, а есть что-то завораживающе волшебное в женском голосе и в грациозных движениях танцующих «кошек» (а какие еще движения могут быть у тренированных сенс-пилотов?). Если вживую. Если рядом. Если для тебя.
«Вода, огонь, работа»? Это все ерунда! А вот древнее: «Нет ничего прекраснее танцующей женщины, скачущей лошади и…» Что же там еще было? Что-то чайное… Или кофейное?
«Между прочим, старик, девочки для тебя стараются! Им сейчас не лучше. Особенно, Ми… Может быть улыбнешься? Хотя бы…»
Олег попытался. Результат не впечатлил – Изуми запустила в него подушкой с ближайшего кресла… Несколько минут они сосредоточенно кидались подушками и пуфиками. Молча. В полной тишине – ни один столовый прибор не пострадал… сенсы ж.
Кого прорвало первым – Олег не помнил. Хохотали до слез. Или плакали. Истерика и боевые сенс. Даже не смешно – как обычные люди – стыдно даже.
Где-то после первой бутылки, когда расслабленность организма дополнилась вывернуто-абсурдными умозаключениями и общим снижением критичности (до полного ее исчезновения), в их компании проявилась Агнесс и три (или четыре? Олег никак не мог их сосчитать) девочки ее возраста, тенями вставшие за спинами участников застолья. Они ловко меняли закуски, подливали водку, что-то весело чирикали… Время от времени они тоже выбегали «в круг» и пели что-то веселое, зажигательное…
«Вот как теперь ей сказать?» – Пытаясь сфокусировать взгляд на девочке, думал Олег. – «Ур-р-роды! Моральные уроды!»
Кажется, на периферии время от времени появлялись посторонние ушастые взрослые, спокойными снисходительными глазами обозревавшие застолье. Но поручиться за это Олег не мог – хваленное чутье сенса пасовала на этих личностях… Значит, либо привиделось, либо те самые, «посаженные на аларм», дежурные сенсы сдавали-принимали вахту.