После трех бутылок с небольшим (выпили примерно поровну – девушки опрокидывали рюмки столь же лихо, как и он) Олег был вынужден посетить «белого друга», куда девочки-«прислужницы» чуть ли не на себе его дотащили. И – не «посидеть на…», а «пообниматься с…»
В голове немного прояснилось, и он даже нашел очень разумной организацию пьянок для сенс-пилотов в клане Ишики. Выбор жизнеутверждающих веселых песенок, под которые ноги сами просятся в пляс, низкая температура и хорошая вентиляция в зале, обильная и жирная закуска. Своевременное появление незаметных, веселых и юрких помощников, которые вовремя ее, закусь, подкладывали, внимательно следили за «нормой»… И подмешивали что-то для своевременного опорожнения желудка (ну, да, краем глаза он успел заметить, как его невест сноровисто под ручки отводили в «дамскую комнату»). Ну и ненавязчивая незаметная охрана, способная, в случае чего, спеленать особо буйных.
Сразу видно – процесс поставлен и отработан.
А потом посетила простейшая мысль – не бог весть какая по глубине и оригинальности – но сейчас показавшаяся верхом гениальности: он подумал, а какого черта он напивается? Это что-то изменит? Вот бывают такие мысли: банальны и прямолинейны, и вроде все согласны, а ты попробуй ею проникнуться!
Он вернулся в зал и остановился на пороге, привалившись к косяку. Изуми, подперев щеку рукой, что-то втолковывала Агнесс. Мисаки ее перебивала и втолковывала что-то свое. Агнесс, вопреки ожиданиям, не выглядела раздраженной или недовольной от откровенно пьяных нравоучений. Слушала внимательно, кивала, не перечила. Ну разве не умница!
Мягко ударило в голову, оставив после себя: «А что! Попробуй предложить! В конце концов, когда вы протрезвеете, ты еще не скоро наберешься смелости!»
– Милы м'и кошки, – Он подошел сзади, обнял Изуми и Мисаки за плечи, присел между ними на корточки. – Д'маю, достаточно. На с'годня. У нас есть ш'карная кр'вать! Изь, п'кажем М'тян?
– Ну, н'зна-а-аю… ик! – Повело в сторону Мисаки.
– В'зражения н'принимаются! Агни-тян, веди мамочку! – Скомандовала Изуми, пытаясь подняться.
– Агн'c-тян, веди нас, п'ка н'п'редумали! – Олег с некоторым трудом выпрямился.
– Конечно, то-сан![30]
«Хм. Вот видишь, не ты один решил провернуть что-то эдакое, пока мы все трое под изрядной мухой».
Он постарался сделать свою улыбку как можно более дружелюбной и ободряющей. Первое наконец-то получилось, а вот со вторым сейчас были большие проблемы.
– Выпейте вот это, ото-сан![31] На посошок! – Его и девушек снабдили рюмками с чем-то светло-синим. – Станет легче, ото-сан! Кампай![32]
«Все продумано!» – Восхитился Олег, когда хорошо проперченный ветер пронесся по организму, выдувая вялость, сонливость и дурь из головы. Но не до конца – «ветер» оставил ровно столько, чтобы не жалеть ни о «приговоренной» на каждого бутылке (с «хвостиком»), ни о непристойном (с точки зрения воспитанника моногамной империи) предложении.
«А я про такую отличную вещь и не слышал», – Подумал Олег, пытаясь по вкусу и симптомам определить препарат, который смог подействовать на сенса.
– Размножаться! – Провозгласила Изуми и ринулась в направлении спальни, схватив за руку почему-то не Олега, а Мисаки.
– Доченька, мы, пожалуй, и сами… – Сильно смутилась Мисаки, уволакиваемая к лестнице. – А вы… вам ведь и спать уже пора, да?
– Да, мамочка! Мы уже уходим. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, Агнесс! – Олег тоже был немного смущен и не знал, как улизнуть к супругам на глазах у детей… они там, в спальне будут… а девочки здесь – убираться… слушать все это… как-то оно…
Из спальни, пробив звуковую завесу, донеслось посвистывание, которым подзывают собачек.
– Спокойной ночи, Олег-сан! – Девочки синхронно поклонились (все-таки пятеро их, если с Агнесс), а Агнесс – чего и следовало ожидать – еще и заговорщицки подмигнула. И покинули дом… не забыв прихватить со стола «недобитые» бутылки.
«Надо будет какой-нибудь подарок сделать… Умненькие девочки – с такими надо дружить».
– Ну, сейчас я вам покажу собачку, – Многообещающе усмехнулся Олег, направляясь в сторону спальни.
«Лаять с порога спальни я совершенно точно не стану. А вот порычать… моим тигрицам вряд ли нужна комнатная тявкалка – обидятся и выгонят в сад… Мои тигрицы, м-да…»
Когда он пересек «завесу» спальни, рык у него вырвался сам собой – его тигрицы уже избавились от одежды и что-то эдакое изображали, делая вид, что он им вовсе и не нужен… Ага… а в сторону двери зачем тогда глазками постреливать?
32
Кампай! – «Выпьем!», «Вздрогнули!», «Будем!»… любой из вариантов в зависимости от участников и направления пьянки.