Врач добродушно засмеялся.
Володя растерянно смотрел на девушку, улыбаясь бледными губами.
— Молодой человек, очнитесь же! — снова послышался насмешливый и добрый голос врача. — Ладно… Не буду мешать вам, сизые голуби.
— Ты пришла?.. — смог, наконец, вымолвить Володя.
— Да, я пришла, — улыбнулась Зина.
Глаза ее сияли. Она торопливо развязала плюшевую сумочку и сунула в руку Володи холодное, словно ледяное, антоновское яблоко. Запах предосеннего, никнущего под тяжестью плодов сада хлынул в грудь Володи.
— Какой ты стал большой, Волька. Совсем взрослый… И глаза стали другие.
— Да, я вырос. Когда встаю и хожу по палате, ноги кажутся длинными-длинными и головой чуть до потолка не достаю…
— Это после болезни так кажется, — рассудительно заметила Зина.
Оба засмеялись…
…Они сидели у окна и, перебивая друг друга, делились пережитым. Зина рассказывала обо всем, что произошло в Овражном за последние месяцы.
— Ты права, Зина, — сказал Володя. — Во мне что-то изменилось. Как будто перевернулось что-то…
— Да, да… Ты многое узнал, Воля…
— И все мне кажется не таким, как раньше. Люди, дома, поезда. Как будто все это не настоящее… Ты понимаешь?
— Я понимаю, — чуть слышно ответила Зина.
— И ты будешь после всего, что произошло, так же со мной дружить? — смело спросил Володя.
— Буду…
— Не боишься?
— Нет. А чего бояться? — Ресницы Зины взметнулись вверх. Она наклонилась к Володе и проговорила со страстной силой: — Я ненавижу, Воля, всех, кто причинил тебе боль… горе… Ненавижу… За все… Ты знаешь, о ком я говорю?
Володя и в самом деле знал теперь, о ком говорила Зина, и не спрашивал, к кому была обращена ее ненависть…
Он сжал ее руку. Смотрел на Зину глазами взрослого, возмужавшего человека и так, точно хотел вобрать ее всю в себя, в свою пробудившуюся, озаренную каким-то новым светом душу.
Протяжный свисток паровоза донесся до их слуха.
Они взглянули в окно. Там, между привокзальных домов и по-зимнему голых тополей с чернеющими на них старыми грачиными гнездами, видна была часть дебаркадера с оснеженной крышей, исчезающие вдали стальные нити рельсов. Крыло семафора поднялось, точно указывая дорогу уходящему пассажирскому поезду.
Утро было пасмурное, и зеленый огонь семафора, не погашенный с ночи, светил сквозь редеющую снежную пелену.
— Поезд пошел, — сказала Зина. — Завтра мы тоже поедем домой… вместе… Хорошо? Врач сказал: завтра он тебя выпишет…
— Мы поедем вместе, — ответил Володя, благодарно глядя на нее.
Он смотрел на убегающие вдаль вагоны с белыми от снега, точно ватными крышами, и ему казалось, они увозят какую-то часть его самого в новый, еще неведомый, дальний и суровый путь.
И чувствовал он — полоса ранней юности остается в этой скучной палате вместе с грузом пережитого, а мужественная пора совершеннолетия светит впереди зовущим огоньком семафора…
1939–1957 гг.
Издательство просит отзывы об этой книге и пожелания, с указанием возраста и профессии читателя, присылать по адресу: Москва, Центр, проезд Сапунова, 13/15, Издательство «Советская Россия», редакция художественной литературы.