- Почему лейтенант принял мои слова, так близко к сердцу? - спросил я Рока, когда Вес вышел по своим делам и мы остались вдвоем.
Капитан почесал высокий лоб и надел фуражку.
- Мы стараемся видеть в аборигенах союзников. Некоторые наши соотечественники готовы считать их чуть ли не гражданами Содружества. Конечно они все еще дики и невежественны, но, возможно, когда-нибудь смогут сравняться с нами. Никто не собирается допускать дикарей до участия в выборах или учить их детей в школах, но либерально настроенная молодежь, вроде Веса, надеется привить им наши ценности.
Я вспомнил, заваленный мертвыми телами лагерь второй экспедиции, окровавленного капитана Пуи, лежащего на полу среди стрелянных револьверных гильз.
- Боюсь у них ничего не получится.
- Посмотрим, - сказал Рок.
Он убрал документы в папку и завязал тесемки.
- Все-равно, - продолжал я, - Вес не может быть на 100 процентов уверен в том, что аборигены из ближайшей деревни не нападали на обоз.
Рок кашлянул и внимательно посмотрел на меня.
- Лейтенант лично знаком с вождями всех деревень. Он даже взял себе наложницу из местных.
Мне показалось, что я ослышался.
- Кого взял?
Рок усмехнулся.
- В городе есть бордель, но за несколько лет барышень не меняли ни разу. Большинство здешних офицеров не могут больше воспринимать их, как женщин. Невесту здесь не найти, так что жизнь с дикаркой это, в некотором роде, выход. Сразу получаете и прислугу, и любовницу.
Я был поражен. Моим представлениям о морали был нанесен сокрушительный удар.
- Позвольте полюбопытствовать, - спросил я, - и у многих офицеров есть наложницы?
- У меня есть, - ответил Рок.
Меня удивило спокойствие, с которым капитан сообщил мне эту новость. Казалось он совершенно не стеснялся того, что завел любовные отношения с дикаркой, скорее гордился этим.
- Осуждаете меня? - спросил капитан.
- Нет, - ответил я, - пожалуй, нет. Я не ханжа, но признаюсь, все это выглядит довольно странно.
- Почему? У морских офицеров есть любовницы в каждом порту, чем мы хуже?
Я сокрушенно покачал головой. Трудно было поверить в то, что Рок не понимает, о чем я пытаюсь ему сказать.
- Вы не видите очевидных вещей. Мы на вражеской территории, Рок. На обозы нападают дикари, а вы спите с их женщинами. Вы принесли в дом осиное гнездо и удивляетесь откуда взялись осы, которые жалят ваших детей.
Капитан улыбнулся.
- Обожаю Ваши аллегории. Я согласен с Весом. Наши аборигены не причастны к нападениям. Это дело рук Муки.
Рок допил остывший кофе и засобирался в дорогу. Он встал, я тоже поднялся.
- Ладно, здесь больше ничего интересного не будет. Нам пора возвращаться в город.
На обратном пути я все больше молчал, нужно было осмыслить полученную информацию. Картина этого мира, которую я себе нарисовал на корабле, оказалась не точной. Я рассуждал по-военному, внутри защищенной территории живут друзья, снаружи - враги. Но получается, все не так однозначно.
Ломать голову над расследованием я не собирался, пусть этим занимается Вес. Мне не понравилось, что Рок во всем соглашается со следователем. Что это обычное легкомыслие или капитан, чего-то не договаривает? Впрочем, к поставленной передо мной задаче, это не имело никакого отношения. Я должен поговорить с Муки, все остальное меня не касается.
- О чем задумались, господин супер-лейтенант? - спросил Рок, когда мы подъехали к воротам.
На въезде в город случился затор, несколько телег сцепились оглоблями. Дежурный офицер ругался с возницами и требовал немедленно освободить проезд. Рич отправился поторопить нарушителей движения и заодно забрать из караулки какие-то документы, а мы с капитаном остались смотреть разыгравшееся представление.
- Не нравится мне все это, - ответил я.
- Что именно?
- Присутствие аборигенов на охраняемой территории, - ответил я, - Вы конечно можете им доверять, но мой опыт подсказывает, что нужно держать ухо в остро.
- Вы опять об этом, - вздохнул Рок.
- Если бы не было нападений на обозы, я бы слова не сказал.
- Ну, хорошо, - капитан забарабанил пальцами по борту двуколки, - зачем дикарям, живущими под нашей защитой, нападать на военных и забирать оружие? Вы думаете, что они собираются устроить мятеж и захватить город?
- Возможно.
- Совершенно нереально. Мы провели перепись населения. В трех подконтрольных нам деревнях, проживает всего 58 взрослых мужчин. Для захвата города этого явно недостаточно.
Я пожал плечами.
- Возможно они нападают из мести. Не забывайте, что у воинов, которых вы убили, остались жены и дети.
- Вы не представляете, что ожидало жителей деревни, если бы мы не взяли их под свою защиту. В лучшем случае они стали бы рабами соседнего племени, в худшем - их бы убили. Они должны испытывать к нам безграничную благодарность.
Возницы, при помощи караульных, наконец, смогли растащить телеги, и первая подвода миновала ворота. Дежурный офицер решил сначала пропустить тех, кто выезжал из города.
- Они дикари, - не сдавался я, - они не знают, что такое благодарность.
Наверно я сказал это слишком громко, потому что, стоящий рядом с нашей двуколкой горожанин, с испугом посмотрел на меня.
- За что Вы их так ненавидите? - спросил Рок.
- Это не ненависть, - уже спокойнее ответил я, - когда-то, на моих глазах, местные подростки, почти дети, добивали раненных. За пару минут они зарезали несколько десятков человек. Не знаю к какому племени они принадлежали, но это и не важно. Не питайте иллюзий, господин капитан, кровожадность у аборигенов в крови.
Рок с сомнением покачал головой. Из караулки вышел Рич и поспешил в нашу сторону.
- Это не ненависть, - повторил я, - это разумная осторожность.
Капитан вздохнул, снял фуражку и промокнул платком вспотевший лоб. Действительно было очень жарко. Тучи давно рассеялись и солнце основательно припекало.
- Знаете, Бур, многие считают меня параноиком. Но сегодня Вы меня превзошли.
Рич забрался в двуколку и нам пришлось потесниться.
- Проезжайте, проезжайте, - караульный махнул рукой.
- Извините, если говорил слишком резко, - сказал я.
- Нет, ничего, - сказал Рок, когда мы въехали в город, - мне даже нравится. Здесь принято со мной соглашаться, а Вы спорите. Это бодрит.
До самой комендатуры я больше не сказал ни слова. Рок тоже молчал. Раньше он никому не доверял. Что же случилось теперь? Неужели связь с дикаркой так изменила разведчика? Почему я, полевой командир, должен объяснять офицеру секретной службы к чему может привести подобная беспечность?
Комендатура находилась прямо на берегу, возле причала. Часовые взяли на караул и распахнули двери. Мы быстро прошли по коридору и оказались в кабинете Рока. Попадавшиеся навстречу офицеры, замирали, вытягивались в струнку и отдавали честь. На приветствия подчиненных капитан не отвечал и только кивал головой.
- Развели бюрократов, - недовольно ворчал он, - понавесили аксельбантов, а работать некому.
Рич забрал мою офицерскую книжку и ушел оформлять документы. Когда за ним захлопнулась дверь, Рок снял фуражку, бросил ее на стол и расстегнул пропотевший френч. Было очень жарко.
- Первое время Вам придется пожить в гостинице. Это здесь, недалеко, - сказал капитан, открывая окно, - там вполне прилично, кормят хорошо. Я бы пообедал с Вами, но дела не ждут.
Я с интересом оглядел большую светлую комнату. Здесь было довольно уютно. Вдоль стен громоздились шкафы с документами, у окна стоял стол и несколько стульев. Мебель была новая, довольно громоздкая, возможно сделанная, каким-нибудь местным умельцем. На столе стоял массивный серебряный подсвечник с оплывшим огарком.
- Располагайтесь, Бур, - сказал Рок.
Несмотря на то, что капитана не было в городе больше трех месяцев, комнатой явно пользовались. Здесь было накурено, на подоконнике стоял пустой стакан в латунном подстаканнике и пепельница.