Рикер с удивлением смотрит на мои слезы. Я действительно раньше редко плакала, а так, чтобы видел он, так, по-моему, вообще никогда. Вот муж снова около меня, поднимает, и сажает себе на колени. Гладит по голове.
- Миа, не плачь. Знаю, что я безнадежный дурак, не достойный и твоего мизинчика.
Пытаюсь вырваться, но Рикер вновь крепко держит. Покрывает мое лицо поцелуями, губами ловя слезы.
- Я знаю, какая ты у меня замечательная. Умная, талантливая, красивая, женственная. И как бы ни пыталась это скрыть, но ты добрая и ответственная. Ты не замечаешь, но на Титане на тебя смотрят с огромным восхищением. Военные так вообще тебя боготворят. Ты кстати поняла, кто в действительности управлял сражением с такертами? Ты никого не оставляешь равнодушным. Есть и завистники, но только потому, что они хотят быть либо тобой, либо с тобой. Когда ты пропадаешь, я сначала схожу с ума, боясь, что ты погибла или навсегда от меня сбежала. В это раз я успел сотни раз проклясть себя за то, что отпустил. Когда узнал, что тебя нашли тожуты, не находил места от беспокойства. А какое невероятное счастье почувствовал от того что ты вернулась. Живая и здоровая. А теперь я вновь схожу с ума от ревности, и на самом деле не могу тебя в чем-то упрекнуть. Ведь это даже не я тебя спас. Ты моя далекая путеводная звезда, которую я до сих пор пытаюсь поймать.
Отвернулась. Не хочу слушать. Он говорит, и будто сердце мне на куски режет. Я не добрая и все понимающая. И позволить держать себя на привязи ради чьего-то спокойствия не могу и не хочу.
Сделала вид, будто мне все равно. Лучше, если муж ничего не заподозрит.
Уже потом Рикер подробно рассказал мне о том, что происходило на Титане в мое отсутствие. Нападение такертов организовали власти Союза. Целью атаки было, если и не захватить, то значительно ослабить Титан, чтобы в дальнейшем, без помощи 'доброго' Союза, корабль не смог передвигаться. В таком случае о самостоятельной разработке ресурсов планеты речи бы не шло. Сейчас же, хоть у Титана и снизилась обороноспособность из-за уничтоженных в бою кораблей, но лететь дальше вполне можно. Конечно, остается опасность повторения подобных нападений, но люди договорились с тожутами, и теперь на Титане постоянно будет размещена сотня боевых кораблей наших союзников с их командами.
Относительно раскрытия моей личности. Супруг вместе с Элиотом Финчером подсуетились, и на волне всеобщей эйфории, и восхищения, собственно, моим геройским поступком, 'раскрыли карты' сначала объявив о подлом нападении на нас Союза, а потом о невиновности некоторых, ранее обвиненных в измене людей. И только после этого, обо мне - потерявшей память сироте, которую узнал адмирал, и по результатам генетической экспертизы, утвердившийся в том, к какой семье я принадлежу. Время для преподнесения информации было подобрано верно. Лучше действительно не придумаешь, так что большинство населения Титана новости восприняло на ура. После случившегося, люди тяжело переживали потери. Многие носили траур. Так что, даже если кто-то и не верил в невиновность моей родни, то на почве общей ненависти к Союзу, люди были готовы на многое закрыть глаза.
Тем не менее, после положенных дней всеобщего траура, необходимо и отдать должное заслуженной победе. И первым пунктом шел прием в честь тожутов, оказавших людям столь необходимую в тот момент помощь. Этим же вечером мы с мужем отправились в главный зал, где на скорую руку было организовано торжество. Рикер, будто что-то чувствуя, ни на секунду не выпускал меня из виду, и крепко все время держал за руку. Ничего. Рано или поздно ко мне обратятся с просьбой открыть мой трофейный космолет. Ознакомиться с его с устройством захотят многие. А кроме меня Кролик все равно никого к себе не пропустит, как бы ни ломились.
Как было проведено торжество, мне понравилось. Не за свою роскошь и помпезность, а за неповторимую атмосферу. Действительно праздник, а не его подобие. Обстановка дружеская. Люди искренне празднуют свое спасение. На тожутов никто не смотрит косо, да и мне достаются теплые открытые улыбки, с радостными приветствиями. За меня упорно поднимают тосты, бросая слегка недоуменные взгляды. Концентрат вишневого сока хоть и похож на вино, но проведешь далеко не всех. На лицах многих читаю вопрос. Почему не хочу вместе со всеми отметить победу? Кто-то пытается налить мне настоящего алкоголя. Я отказываюсь, аргументируя тем, что муж якобы запретил. Им же не объяснишь, что мне нельзя пить совершенно по иному поводу. Начинаю бояться, как бы сам Рикер ничего не заподозрил. Дальнейшее торжество стало для меня каким-то смазанным. Видимо алкогольные пары, витающие в воздухе, тоже дают свой эффект. Последним запомнилась беседа Рикера с тожутами и красноречивый презрительный взгляд Вирона на мою руку, его резкие слова, к счастью так и не вылившийся ни во что серьезное. Причем единственное, о чем я в тот момент думала, чтобы Вир в пылу негодования ничего не сказал о моем интересном положении. Надо скорее улетать, а то жить в постоянном страхе разоблачения как-то не очень. Вообще я просила тожутам, ничего подробно не сообщать о моем лечении, состоянии здоровья, и ребенке. Опасаюсь, что узнав о бывших травмах, меня отправят первым делом в медотсек для проверки общего состояния организма, и обнаружат столь любопытный факт, как беременность. Сами же тожуты сказали, что вообще никому ничего сообщать не собираются, и что это только мое дело. Приятно. Хоть кто-то считает, что я сама для себя могу все решить.