– Сожалею, тетя Лиза, но я не знаю, что еще могу для вас сделать.
– Ты больше ничего не можешь, девочка. Просто уйди с его дороги. Он не любит, когда его злят. Не терпит возражений.
– Я ухожу. Сейчас.
Лицо Лизы Миллер стало белым как мел.
– Ты не можешь, девочка, уйти сейчас.
– Я могу, – твердо заявила Кристина, радуясь тому, что Эрнеста Миллера нет дома. – До свидания, тетя Лиза. Мне жаль, что все так складывается. Но я не могу остаться. Я вернусь на «Счастливую звезду». Я ухожу.
Кристина вышла на освещенную солнцем улицу и, повернув лицо к морю, жадно вдохнула свежий воздух.
Лиза Миллер в отчаянии покачала головой. Что-то уж очень долго нет Эрнеста.
Словно на крыльях Кристина бежала к набережной, а когда добежала до причала, остановилась как вкопанная. Там, где должна была находиться «Счастливая звезда», было пусто. Не веря своим глазам, Кристина бросилась дальше, пытаясь найти свой родной дом.
С каждой минутой тревога ее все возрастала. Здесь были пароходы и буксиры, парусные суда и шхуны, но нигде не было видно весело раскрашенной «Счастливой звезды».
– Не-е-ет! – в слезах кричала Кристина, бегая по набережной и не заботясь о том, что привлекает к себе всеобщее внимание. Вдруг она увидела моряка – знакомого отца. Кристина бросилась к нему, схватила его за руку. – «Счастливая звезда»… Вы видели ее?
– Да, девочка. Ее сняли с якоря часа два назад.
– Кто это сделал? – спросила она, впившись ногтями в его руку.
Моряк с удивлением посмотрел на нее:
– Как кто? Братья Элтоны. Те самые братья, которым Эрнест продал ее со всеми потрохами.
Пена выступила в уголках рта Кристины, и моряк с опаской отстранился от девушки. Она казалась не в себе, глаза сверкали безумным блеском.
Кристина не знала, сколько времени простояла на месте не двигаясь. Но когда она наконец пошла прочь, детство для нее навсегда осталось позади.
«Если тебя кусают, кусай сама». Кристина будет кусаться. Никаким эрнестам миллерам не удастся сломить ее дух.
Она подумала о Джоше. Надо найти его! Джош ей поможет! Кристина бросилась в ближайший пивной бар.
– У него любимый пивной бар – «Грязная утка», дорогая, – сообщила ей хозяйка. Затем, обращаясь к посетителям, добавила: – Думаю, там– полетят пух и перья!
«Грязная утка», несмотря на ранний час, была заполнена до отказа. Кристина не обращала внимания на скабрезные реплики, пробираясь сквозь толпу пьяных моряков и рабочих к стойке в глубине помещения. Но ругательства смолкли, когда посетители начали понимать, с какой целью она сюда пожаловала. Гак неожиданно для себя Кристина оказалась в центре внимания всех завсегдатаев пивной.
В дальнем углу за грязноватым столом смеялись и пили четверо мужчин с закатанными до локтей рукавами. Их лица и руки лоснились от пота и несли на себе следы въевшейся копоти.
Джош сидел спиной к Кристине, и при виде знакомых широких плеч и копны черных волос Кристина едва не разрыдалась, испытав отчаянную радость оттого, что нашла своего давнего друга.
– Джош! Ой, Джош! – Голос ее пресекся, она подбежала к нему и прижалась к его руке.
Джош уставился на Кристину с таким выражением, будто увидел перед собой привидение, и медленно поставил кружку на стол. Затем на его лице отразилась неподдельная радость. И наконец радость сменилась испугом.
– Кристина! – В его голосе слышалось удивление и что-то еще. Что именно – Кристина затруднялась определить.
– Ой, Джош! Папа умер, а дядя Миллер продал «Счастливую звезду», и я не знаю, что мне делать! Он говорит, что я должна жить у них,– Джош, а это ужасно!
Рубец, который был виден у нее на шее и плече, красноречиво говорил сам за себя.
Кристина почувствовала, как тяжелый камень упал с ее души. Джош позаботится о ней, как он делал это всегда. Ей больше нечего бояться. Джош здесь. У него такие широкие плечи и сильные руки! И лишь сознание того, что вокруг много любопытных свидетелей, удержало ее от слез.
Джош смущенно откашлялся.
– Да, девочка, я сожалею о смерти твоего отца. И о судне.
– Но ты можешь вернуть его нам! Он испугается тебя! Джош вытер шею сомнительной чистоты платком.
– Если он продал ее, девочка, я ничего не могу сделать.
– Но хотя бы мне не возвращаться под его крышу! Ой, Джош, ты не представляешь, какой был кошмар! Что он пытался со мной сделать… Он… – Кристина оборвала себя, взглянув на мужчин.
Она потянула его за руку.
– Давай выйдем отсюда и поговорим, Джош. Уйдем на кладбище… Как в прежние дни.
Кристина вдруг почувствовала себя почти такой же беззаботной, как в прежние времена. Она потеряла отца и «Счастливую звезду», но хоть что-то осталось неизменным.
– Я… гм… вряд ли смогу это сделать, Кристина. Девушка уставилась на него, лишь только сейчас почувствовав его смятение.
– А в чем дело? Пошли, Джош! Мы не можем поговорить здесь. – Она кивком показала на присутствующих.
– Не все так просто…
Кристина непонимающе смотрела на Джоша, затем медленно опустилась на стул. Это был совсем не тот, прежний Джош. Не тот Джош, которого она любила два года назад. Прежний Джош, едва увидев рубец на шее Кристины, бросился бы из пивной, чтобы вышибить мозги из Эрнеста Миллера. У Кристины вдруг тоскливо засосало под ложечкой.
Джош приложился к элю, снова вытер платком шею и, не глядя в глаза Кристины, заикаясь, проговорил:
– Видишь ли, после того как ты уплыла, я решил, что ты больше не вернешься. Словом, когда ты через год не вернулась, я… Мне было очень одиноко…
– Да? И что? – каким-то отрешенным голосом спросила Кристина.
Чуть помявшись, Джош бухнул:
– Нелли Проктор от меня забеременела, и я женился на ней.
Повисла долгая тишина. Через маленькое окно на знакомую черноволосую голову Джоша падал сноп солнечного света, в котором крутились серебристые пылинки.
– Все было не так, как у нас, Кристина. Клянусь перед Богом! – Он обхватил голову руками, и хотя ей не было видно его лица, она знала, что Джош был близок к тому, чтобы разрыдаться. – Я любил тебя, Кристина. По-настоящему любил! Тебе надо было выходить за меня, когда я просил об этом!
– А ты мне поможешь? – как-то неестественно спокойно спросила Кристина.
Джош отчаянно замотал головой.
– Я не могу! Она все знает о тебе. Господи, наверное, не было и дня со времени нашей женитьбы, чтобы она не попрекнула меня твоим именем. Она может быть страшно жестокой. Если она узнает, что ты вернулась… что я видел тебя… – Джош передернул плечами.
– В таком случае я приняла правильное решение, когда не захотела выйти за тебя замуж, Джош Лукас. Такой сильный мужчина, как ты, – и боится бабского языка! И из-за этого не может помочь другу. Ты был недостоин меня! Прощай!
– Кристина! – Он поднял голову, и их взгляды встретились: в его глазах была боль, в ее – печаль.
– Прощай, Джош, – повторила девушка и, высоко подняв голову, вышла из внезапно затихшего бара на улицу.
Итак, отныне заботиться о ней некому. Кроме нее самой. Этого будет достаточно. Она направилась туда, куда, как считала, непременно должна была пойти.
Бесси Малхолленд выглянула из окна гостиной и увидела черноволосую смуглую девушку, которая в смятении бежала со стороны набережной. Все мужчины поворачивали голову в ее сторону, и даже те, кто был занят серьезным делом, отрывались от своего занятия, чтобы полюбоваться красивыми босыми ступнями и длинными точеными ногами. Тонкое платье не столько скрывало, сколько подчеркивало красоту юного, гибкого тела, грацию и чувственную притягательность, какой не обладала ни одна ливерпульская девушка.
– Кто это? – спросила Бесси Малхолленд у девушек, находящихся рядом.
Кейт Кеннеди перестала любоваться собственным отражением в зеркале и презрительно сказала:
– Эта-то? Дочка капитана Хаворта. Помесь цыганки и каракатицы… Ее здесь давно не было. Я думала, что она здесь вообще больше не появится. Джош Лукас был без ума от нее.