И тут он воодушевленно перебил Каромцева:
— Я знаю, знаю! И я уже думал… У меня на примете есть ветеринар. Его можно послать заведующим на случной пункт… в Уткино!
— Так посылай, посылай! — почти крикнул Каромцев. — Посылай!
Якуб выскочил в коридор, и оттуда послышался его ликующий смех.
8
Он выскочил в коридор и рассмеялся. Он радовался, что у него, как там ни крути, имеются два велосипеда и не такой уж дряхлый автомобиль «Иногэ», что Каромцев, несмотря на кажущуюся строгость, человек добрый, и он, пожалуй, слишком уж эксплуатирует эту его доброту. Надо отправлять ветеринара в Уткино, нечего тянуть, тем более что и человек есть на примете.
Он приостановился, слегка остывший от возбуждения и как бы пристыженный за свою пылкость. И тут он четко произнес про себя: а ведь ветеринар работает в ямщине. В ямщине, ну да, в ямщине… Господи боже, эта жалкая ямщина, это ничтожное отребье прошлого живет припеваючи, имеет своих работников, обширный двор, дом, повозки, мастерские и даже своего ветеринара! А он не имеет ничего, ему негде и нечем починить автомобиль и велосипеды, за каждым пустяком он принужден ходить то в одну мастерскую, то в другую. А Хемет, этот лошадник, на которого даже шапочник Заки поглядывает высокомерно, — он имеет все.
«Но уж ветеринара-то у него не будет! — подумал он мстительно и тут же вернулся в кабинет и позвонил в ямщину. — Я с ним церемониться не буду. Зачитаю выписку из протокола исполкома — и езжай себе в Уткино».
Но стоило ему ощутить на лице дуновение ранневечернего прохладительного ветерка, он тут же и пожалел о спешке. Теперь сиди и жди этого коновала, вместо того чтобы искупаться в речке, а потом вернуться во двор исполкома и возиться до темноты с автомобилем. Он как бы даже удивился, когда на пороге стал ветеринар. Это был молодой косоплечий парень в очках, в сатиновой рубашке с подвернутыми рукавами, в соломенной шляпе с широкими полями. Он улыбнулся в ответ на строгий и как бы недоуменный взгляд Якуба. Улыбка у него была стеснительная и вместе с тем свободная, жесты не развязны, но и не скованы. Нет, этот парень не был обитателем городка, замашки не те. И он, конечно, не пошел бы, простодушный и наивный, с горшочком топленого масла к кому бы то ни было.
Якуб прокашлялся и сказал:
— В округе всего два врача и двадцать шесть фельдшеров — на тридцать участков. Работа у них адская, им некогда в городе побывать и в кино сходить… Что же вы молчите?
Тот молчал, но лицо его изобразило крайнее напряжение.
«Зачем я это говорю?» — подумал Якуб тоскливо, но продолжал говорить о том, что в округе черт знает что делается, племенной скот сдается на мясо, лучшие племенные лошади пока в руках военных учреждений и неизвестно, когда поступят в распоряжение земотдела, в Туркестане обнаружена чума, которая может пожаловать и сюда, нужен строгий карантин.
Он помолчал и вдруг неожиданно для себя сказал ветеринару:
— Садитесь, — тут же оценив свое приглашение как слишком церемонное. — Вот что, — возвысил он голос и даже слегка пристукнул по столу: — Мы организовали несколько случных конских пунктов. Как вы относитесь к тому, чтобы поехать заведующим на такой пункт? В Уткино, а?
— А ямщина как же? — ответил тот.
Якуб пристально на него поглядел.
— Я договорюсь с ветлечебницей, — сказал он жестко.
— Я понимаю. Да ямщина… что ямщина, ерунда, конечно, а дело в том, что у меня на руках больная мама и сестра-школьница.
«Ему не хочется уезжать из города, — подумал Якуб. — Конечно, я верю, что и мать больная, и сестра-школьница. Но и не хочется ему из города уезжать».
И ему представился город, веселый, живой, с афишами, писанными аршинными буквами, шумные субботники, музыка духовых оркестров, выставки в городском саду, которые всегда завершает театрализованное действо, веселые карнавалы в праздники, когда звучат напевы карманьолы, комсомольские частушки и качаются над толпой картонные чемберлены и брианы… Он представил все это, и ему от души стало жалко посылать молодого парня черт знает в какую дыру. Ему как бы полегчало от того, что так он подумал: мстительное чувство, нет, уже мстительное действие пугало его; уж лучше бы он отправил его к Каромцеву, и пусть Каромцев бы решил. Теперь уж поздно. И он поспешно открыл ящик стола и вынул оттуда выписку из протокола исполкома.
— «Для поднятия интенсивности работы по животноводству передать всех зарегистрированных специалистов в этой области…» Понимаете?