Мы молчали.
— Вчера я хотела подождать, пока закончится дополнительное занятие Мамору, но Солнечный принц сказал мне идти домой, потому что урок затянется, — гнев пылал в глазах Марии. — Они хотели оставить его одного и убить с самого начала…
— Погодите. Почему они хотят избавиться от Мамору? У него средняя проклятая сила, и с его личностью все в порядке. Он тихий и послушный…
— Откуда мне знать? Он увидел кота. Дважды! Как можно сомневаться?
Сатору и Мария спорили, а мне стало не по себе.
Судя по рассказу Томико, в желании устранить Мамору не было ничего странного. Когда за ним ходили коты, он использовал проклятую силу опасно против невидимого врага. Это показывало, что он мог от страха напасть на людей. Эта реакция была проблемой. Он не управлял проклятой силой сознательно, так что мог в будущем стать демоном кармы…
Меня пугало, что я невольно думала об этом с точки зрения Отдела образования.
— Я кое-что вспомнил насчет встречи с котом, — тихо сказал Мамору. — Я видел его раньше.
— О чем ты? — не понял Сатору.
— Не помню точно, воспоминание подтерли… но я прятался за складом во внутреннем дворе. Когда кладовая открылась, вышел нечистый кот.
— Помню! — закричала Мария. — Я… тоже там была.
Повисла тяжелая тишина.
Наш наивный план найти Мамору и вернуть был разбит. Что теперь? Мы были растеряны.
Нога Мамору могла быть сломана, и мы не могли отнести его обратно сразу, даже если бы хотели. И Сатору отправился обратно один, чтобы сказать Солнечному принцу, что мы с Марией простыли и ушли домой раньше.
Мы с Марией построили домик из снега возле домика Мамору. Я взяла спальный мешок, но у Марии ничего не было, и мы отправились за санками Мамору.
К счастью, у Мамору было достаточно еды и нужных вещей, так что мы привезли их на санках и развели костер. Мы растопили снег и сделали ужин на троих. И угостили Сквонка вяленым мясом.
— Похоже, завтра будет ясная погода, — сказала я, потягивая чай.
— Наверное, — сдержанно сказала Мария.
— Если погода не изменится, Мамору сможет поехать на санках.
— Куда поехать?
— Ну… — я замолчала.
— Я не вернусь, — Мамору поднял голову.
— Но…
— Меня убьют.
— Он прав! Его уже чуть не убили, — сказала Мария.
— Но он может только вернуться, верно? — я пыталась убедить их. — Я говорила с главой Комитета, Томико. Если мы расскажем ей… она поймет.
Но я не была уверена в своих словах. Томико могла решить, что Мамору был опасен для города, и даже если она так не поступит, вряд ли она стала бы подавлять решение Отдела образования, чтобы спасти его.
— Нет, мы не можем доверять никому в городе, — заявила Мария. — Может, ты права, и не только Комитет этики решает, кого убрать. Но они не спорят. Иначе люди не пропадали бы. Как твоя сестра или девочка из нашей команды, или Х.
Я подумала о безликом мальчике. Что он сказал бы в такой ситуации?
— И что он будет делать, если не вернется?
Мамору ответил:
— Выживать самостоятельно.
— Что? Это тебе не лагерь. Тебе придется десятки лет жить самому.
— Мне тоже не нравится. Но я как-то справлюсь с проклятой силой.
— Как-то…
— Мы справимся, — пришла ему на помощь Мария. — Если человек наберётся опыта, может выжить сам. И он не будет один. Я буду с ним.
— Ты не серьезно!
Моя голова кружилась.
— Мамору не справится один. И мы выбрали друг друга в пару.
Удивительно, но Мамору не согласился.
— Нет, ты должна вернуться. Твои родители будут переживать.
— А что? Ты не хочешь быть со мной?
— Конечно, хочу. И был бы очень-очень рад. Но жить вдали от города будет сложно. У меня нет выбора, ведь там мне не позволят жить. Но ты можешь…
— Не переживай, — она тепло улыбнулась. — Потому ты убежал, не сказав мне. Ты самый добрый в мире. Но теперь нас будет двое. Хорошо? Обещаю.
Мамору молчал, слезы катились из его глаз.
Я вздохнула. Я никак не могла их переубедить.
Той ночью мы с Марией занялись любовью в снежном домике.
— Я не смогу снова тебя встретить, да? — спросила я, прижав голову к ее голой груди.
— Нет, мы еще точно встретимся, — улыбнулась она, гладя мои волосы. — Я люблю тебя Саки всем сердцем. Но я переживаю за Мамору. Никто больше не может его защитить.
— Знаю, но…
— Что?
— Я завидую.
— Глупая, — рассмеялась она. — Мы с Мамору отныне будем бороться за выживание с природой. Я должна тебе завидовать.
— Точно. Прости, — вяло извинилась я.
— Ты прощена, — она отклонила мою голову и нежно поцеловала.
Мы целовались страстно, словно не собирались расставаться.
Это был наш последний поцелуй.
4
Следующим утром я вернулась в деревню одна, снег легонько сыпался с неба.
Хоть я направляла лыжи проклятой силой, мне пришлось преодолеть большое расстояние, так что ноги ослабели от усталости. На разум давили мысли о том, что дальше будут делать Мария и Мамору, как и о неизвестной угрозе в их будущем.
Я добралась до пристани Дубовой рощи. Там было пусто. Даже по воскресеньям тут было несколько человек, но я не стала переживать, а обрадовалась, что меня никто не видел.
Я отвязала лодку и поплыла домой. Я использовала так много сил, чтобы вернуться, что уже не могла сосредоточиться, глаза слипались. Лодка покачивалась, билась о берега.
Я отправилась в Вотервил, но так и не встретила никого по пути.
Мне стало казаться, что что-то не так.
На берегах ничто не двигалось. Казалось, Камису-66 забросили.
Снегопад усилился, большие снежинки собирались на лодке.
Я была потрясена, увидев дом. Родители стояли у причала без зонта от снега, и он собрался на их головах и плечах.
— Простите, — сказала я им, подплывая. — Я не смогла вернуться вчера…
Они слабо улыбнулись.
Наконец, мама сказала:
— Ты голодна?
Я покачала головой.
— Знаю, ты устала, но тебя звали в Отдел образования. Идем со мной, — мрачно сказал отец.
— Она не может хоть немного отдохнуть? — взмолилась мама.
— Нет. Это срочно. Они просили прийти как можно скорее.
— Все хорошо. Я не так и устала, — я старалась звучать бодро.
— Тогда идем в каноэ папы. Саки, ты сможешь отдохнуть в пути.
Каноэ отца он использовал в нерабочее время. Оно было вдвое больше «Хакурен-4».
Мама укутала мои плечи одеялом, и я закрыла глаза, но сердце колотилось быстро и мешало уснуть.
Кто-то ждал нас в Хейринге. Та же женщина средних лет, что встретила нас после летнего лагеря два года назад, но в этот раз она не смотрела мне в глаза.
Я пошла за родителями по заснеженной улице.
Отдел образования был возле библиотеки, где работала моя мама. Он был окружен стеной бамбука, мешающей заглянуть внутрь.
Мы вошли в боковую дверь, и хоть снег еще шел, двор был убран и защищен проклятой силой. Мощена тропа вела к входу, тянулась на тридцать метров.
Внутри был бесконечный узкий коридор. Хоть снаружи здание отличалось, внутри оно было схожим с Комитетом этики.
— Дальше пойдет только ваша дочь, — сказала женщина моим родителям.
— Как ее отец и мэр, я хотел бы заступиться за нее. Я принес петицию.
— Вам запрещено идти с ней, — она не слушала моего отца.
— Мне доверили библиотеку города, и я записываю события. Не сделаете исключение?
— Простите, но никаких исключений.
Мама пыталась надавить своим статусом, но безуспешно. Они были раздавлены.
— Саки, вряд ли мне нужно тебе говорить, но отвечай на вопросы честно, — мама опустила ладони на мои плечи и заглянула в мои глаза.
— Знаю… все будет хорошо, — ответила я.
Я понимала ее. Выбирай правду осторожно. Неправильный ответ мог привести к смерти.
Меня привели в большую комнату в западном стиле с темным сияющим полом. Окна были маленькими и высоко на стене, придавая классический вид. В центре был стол, как на банкетах, и с одной стороны стояло около десяти человек. Глава Отдела образования, Хироми Торигаи, стояла посередине. Люди по сторонам, видимо, работали с ней.