– А если я вам предложу снова работу оператора на установке? Правда, работа сменная и вряд ли легкая?
– Это серьезно? Но шеф будет всячески мешать такому переходу.
– От него это не зависит. Как?
– Мне написать заявление?
– Достаточно вашего устного пожелания.
– Я вам его … передаю, – она заметно оживилась и обрадовалась, – И зайдите в НТО первого отдела, там есть сбежавшие отсюда …
– До скорой встречи, Лия Фаддеевна.
Миниатюрная женщина с удивительно гармоничным телосложением и красивым лицом осталась позади, а Свиридов продолжал обход. Он практически повторил путь, который только что прошел с Оратынцевым. С некоторыми сотрудницами он беседовал, к информационным полям других осторожно прикасался – в основном, это были те сотрудницы, о которых имелась информация, как о любовницах Оратынцева, генерала Нефедова и его заместителя. И эта информация подтверждалась и дополнялась.
В холле они встретились – Свиридов, чем-то недовольный Оратынцев и Суковицина.
– Анатолий Иванович, вот тут милейшая Галина Климентьевна …
– Прошу простить, Леонтий Павлович. Меня срочно вызывают в штаб.
– В какой штаб? Ах, в штаб …
– Галина Климентьевна, вы все материалы получили?
– Так точно, товарищ командующий.
– Леонтий Павлович, я еще раз извиняюсь, что вынужден прервать столь интересный визит … Завтра примерно в четырнадцать часов я приду ознакомиться с результатами ваших работ. Не провожайте нас. Всего наилучшего!
Оставив растерянного и недовольного Оратынцева в холле Свиридов и Суковицина спустились вниз.
ПРОГУЛКА с СУКОВИЦИНОЙ
– Вы не возражаете, Галя, если мы пройдемся пешком? И побеседуем по дороге.
– Да, конечно. Мне можно спросить вас, Анатолий Иванович?
– Слушаю.
– Вы чем-то озабочены? Вы сегодня несколько … невнимательны.
– Это очень заметно?
– Я уже немного привыкаю к вам и потихоньку начинаю разбираться в вашем настроении.
– Это хорошо, что вы чувствуете. Вот другим это необязательно. А поговорить я хотел об Оратынцеве … Как бы это ни было неприятно, все-таки некоторые вещи вам следует знать.
– Я слушаю вас, Анатолий Иванович.
– Дело в том, что Оратынцев … проявляет большой интерес к женскому полу и в лаборатории у него несколько сотрудниц по совместительству являются его любовницами.
– Даже в столь щекотливом вопросе вас не оставляет юмор, – Суковицина опустила глаза, – Прошу прощения, Анатолий Иванович!
– Молодец. Мало того – он склоняет или принуждает к сожительству все новых и новых женщин. И сводничает. Приводит своих любовниц для обслуживания приезжающих из Москвы начальников.
Суковицина сильно покраснела.
– Это так мерзко … Но разговоры об этом были … Валентина мне рассказывала … И Аня Огородникова – это соседка, через два дома, она в группе обслуживания 800-х корпусов … Но … как же они могут?
– Вы имеете в виду женщин?
– Да. – она подняла глаза, – Как они могут идти на такой … срам?
– Причин много. Но частенько имеет место принуждение в самой различной форме.
– Я бы застрелилась, – сказала глядя в глаза Свиридову Галина. И то, как она это сказала, не вызывал никакого сомнения, что она так бы и сделала.
– А они не застрелились … по разным причинам. И теперь к этому деятелю у меня отношение особое, и вам надлежит знать о причинах …
– И что вы собираетесь делать? Если это можно мне сказать …
– Я пока не особенно представляю, что можно сделать … Не на партком же его вызывать, тем более, что его жена, скорее всего, в курсе происходящего … Пока я попытаюсь по мере сил оградить тех, кого он домогается, окоротить его … Но честно скажу – не знаю, что в такой ситуации нужно … и реально можно сделать.
Они некоторое время шли молча и Суковицина довольно ловко шагала в ногу с шагами Свиридова.
– Анатолий Иванович, вы учитывайте … что я простая деревенская девчонка … Несмотря на училище и формальное высшее образование я осталась … ну, не очень образованной … И без опыта городской жизни … у нас ведь в городе по существу деревня как была, так и осталась …
– И для чего вы мне это говорите?
– Я не всегда, наверное, правильно спрошу или отвечу … я ведь от сердца … а не от ума.
– Ого, Галя! Вы – умница, хоть и деревенская девушка с формальным высшим образованием!
– Спасибо, Анатолий Иванович. Заранее простите, если я что не так скажу …
– Прощаю. Даю вам индульгенцию на все ваши грехи.
– На все – не надо. А то я могу и разбаловаться. – они уже входили в приемную и им навстречу добродушно улыбалась Маргарита Эдуардовна.