— Я могу быть свободна? — явно ерничая, спросила Надежда.
— Гуляй, — махнул рукой Домнич, и когда Надежда вышла, спохватившись, крикнул: — Скажи Чикину, пусть срочно к Егору Рудых едет. И ребят покрепче прихватит!
— Сейчас, побежала, — пробормотала Надежда и, проходя мимо машины мужа, стоящей во дворе, что было силы ударила рукой по капоту. Тревожная сирена заглушила даже лай собаки. А уж соображений Шевчука вовсе не стало слышно.
На месте так и не дорисованного Олегом изображения отчетливо выделялось большое, закрашенное известкой пятно. Отец Андрей в дверях еще раз оглянулся на дело рук своих и, выйдя на крыльцо, запер церковь на большой навесной замок.
— Чего её запирать? — раздался за спиной насмешливый голос. — Одна в ей пустота в настоящее время. Свечки — и той не сыскать.
Отец Андрей оглянулся. С кучи бревен неподалеку от крыльца поднялся высокий нескладный мужик в старом офицерском кителе с одним капитанским погоном на правом плече.
— Вы ко мне или просто любопытствуете? — улыбнулся отец Андрей несуразному виду посетителя.
— В этом сооружении тоже участие принимал, — похвастался мужик, поднимая голову к кресту, венчавшему купол церкви. — Крест коллективно водружал. Вроде не скособочили. Одобряете?
— Вполне.
— Тогда у меня к вам такое дело будет, гражданин священник. Семейное дело. Баба у меня померла.
Отец Андрей перекрестился.
— Теперь крестись, не крестись, назад не воротишь. А внимание оказать все равно требуется.
— Отпеть хотите?
— А хрен её знает? Извиняюсь, конечно, за неприличное выражение. На эту тему у нас с ней никогда даже разговоров не было. А что неверующая — это точно. Загнет другой раз и в Бога, и в мать, и во все остальные части, веришь-нет — даже мне не по себе станет. Особо, если с похмела. Правду говорю. Такая матершинница… Я на месте Бога, если он, конечно, в наличии, близко бы её до себя не допустил. Да и он ей, если хорошенько сообразить, без особой надобности. Теперь вот некоторые снова задумываться стали насчет религии. Лично так считаю — если Бога нет, живи, не живи — полная бессмысленность получается. Так, нет?
— Так.
— Значит, согласный?
— Если неверующая, то отпевание не положено.
— Ей, конечно, твое отпевание до лампочки. А я вот чего делать должон? Ежели по совести?
— Помолитесь за упокой души новопреставленной… Как звали покойницу?
— Звали-то? Звали, конечно. Может, проявите какое ни на есть сочувствие? Дохромаем до моего места жительства, помянем покойницу, чтобы ей на том свете не шибко скучно было. Хромать, понятное дело, я буду, поскольку рысь пятку наскрозь прокусила. Дикая животина — никакого соображения. Много я теперь, колченогий, наохочусь? Во! — Мужик сунул под нос отцу Андрею фигу. — Потому и баба со мной жить отказалась. Без интересу ей с хромодырым маяться. Собрала свои бабьи причиндалы — и на прииск поварихой. А преждевременный инвалид живи как желаешь. Как, по-вашему, по-божественному — правильно это, нет?
— Так она у вас на прииске померла?
— Она-то? Не-е. Чего ей сделается? Поперек себя здоровее. Это другая померла. Я и звать-то её как, не всегда помню. Болела-то всего ничего. Ты, говорю, Петровна, не сомневайся, похороню, как родную. Поминки само собою, а если еще сам гражданин священник слово какое напутственное произнесет, тогда моя прежняя вовсе от зависти назад прибежит.
— Значит, померла ваша сожительница?
— Ну. Мне, говорит, чем с тобой сожительствовать, легче помереть. Вот и померла, дура. Тут всего и делов — до лесопилки, улица Шестнадцатого партсъезда, дом четыре. На мотоцикле — раз чихнуть.
— Это ваш мотоцикл? — Отец Андрей посмотрел на стоявший посреди двора старенький мотоцикл с коляской.
— Ну. Привел. Сам на ём не могу по причине неспособности к легкой технике. Пассажиром — с полным удовольствием. Дорогу буду показывать и все остальное.
— Что «остальное»?
— Так в магазин. На сухую ложку и муха не сядет. Таисья тоже нипочем не поймет. Скажет, не по-людски так-то, если не помянем как положено.
— Какая Таисья?
— Так покойница, я тебе который раз объясняю.
— А говорите — «скажет».
— Ну. С того свету. Вот если честно, имеется тот свет, нет?
— Смотря что иметь в виду под тем светом.