Большая часть дебатов вокруг законов о сексуальной ориентации была связана с идеей о том, что, если вы выбираете гомосексуальность, вас не следует защищать, но если вы таким родились, то вы, возможно, имеете право на защиту. Члены религиозных меньшинств защищены не потому, что они родились такими и ничего не могут с этим поделать, а потому, что мы подтверждаем их право открываться, провозглашать свою веру и жить в той вере, с которой они себя отождествляют. Активисты добились исключения гомосексуализма из официального списка психических заболеваний в 1973 году[24], однако права геев по-прежнему зависят от признания того, является ли это состояние непроизвольным и фиксированным. Эта калечащая модель сексуальности угнетает, но как только кто-то утверждает, что гомосексуальность – личный выбор, который может и измениться, законодатели и религиозные лидеры пытаются лечить и ограничивать в правах гомосексуалов, до которых могут добраться. Сегодня мужчин и женщин продолжают «лечить» от гомосексуальности в религиозных лагерях и в кабинетах недобросовестных или заблуждающихся психиатров. Движение бывших геев в евангелическом христианстве сводит с ума десятки тысяч гомосексуалов, которых убеждают, вопреки их собственному опыту, в том, что их сексуальное влечение полностью зависит от воли[25]. Основатель антигомосексуальной организации «Народное сопротивление» (MassResistance) утверждал, что геи должны стать главными объектами дискриминации из-за якобы добровольного характера их мнимого извращения.
Те, кто думает, что биологическое объяснение гомосексуальности улучшит социально-политическое положение гомосексуалов, тоже глубоко заблуждаются, как это ясно видно из реакций на недавние научные открытия. Сексолог Рэй Бланшар описал «эффект братского порядка рождения», состоящий в том, что шанс произвести на свет сына-гомосексуала неуклонно растет с каждым плодом мужского пола, который носит мать. Через несколько недель после публикации этих данных ему позвонил человек, который решил не нанимать суррогатную мать, родившую до того мальчиков. Он сказал Бланшару: «Это совсем не то, чего я хочу… особенно если я плачу за это»[26]. Препарат для лечения артрита дексаметазон иногда назначают женщинам, подверженным риску зачатия дочерей с предрасположенностью к формированию частично маскулинных гениталий. Мария Нью, исследователь из больницы Маунт-Синай в Нью-Йорке, предположила, что дексаметазон, назначенный на ранних сроках беременности, снизит вероятность того, что такие девочки вырастут лесбиянками; более того, по ее мнению, лечение сделает девочек более склонными к деторождению и ведению домашнего хозяйства, менее агрессивными и более застенчивыми[27]. Утверждалось, что такая терапия может обуздать лесбиянство даже среди населения в целом. В исследованиях на животных пренатальное воздействие дексаметазона вызывало много последствий для здоровья, но, если какое-либо лекарство действительно может ограничить лесбиянство, исследователи придумают более безопасный аналог. Медицинские утверждения, подобные этим, будут по-прежнему иметь серьезные социальные последствия. Если будут выявлены пренатальные маркеры гомосексуальности, многие пары при риске рождения гомосексуального ребенка будут делать аборт; если разработают эффективный и безопасный профилактический препарат, многие родители с готовностью им воспользуются.
24
Эпизод «81 слово» шоу «Эта американская жизнь» (http://www.thisamericanlife.org/radio-archives/episode/204/81-Words) – это увлекательный рассказ об удалении диагноза «гомосексуальность» из Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам; см. также Рональд Байер в Homosexuality and American Psychiatry: The Politics of Diagnosis, 1981.