Это – важно. Впервые в жизни Пита было что-то катастрофически важное.
– И конечно, все это очень плохо кончится, – пробурчал Пит себе под нос, но трубу так и не выбросил, – кстати, дружище. Про какого он еще Оракула говорил? Что за бред ты мне пришил в этой ориентировке? По совокупности, если можно?
– А ты не догадался?
– А должен был?
– Я – Оракул. А Оракул – это я! – самодовольно прошелестел голос в ухе.
– Угу. Как Нострадамус, да?
– Нет, ни «да», – с ядом в интонации отозвался гаджет, – как еще можно назвать того, кто сможет предсказывать ваше идиотское эмоциональное поведение?
– Хрен с тобой, – разрешил Пит, – будь Оракулом. Что ты там в ориентировку запихнул?
– Пара убийств, – хихикнул смарт, – кое-какие сочные отягчающие подробности.
– То есть, люди за мной будут охотиться всерьез. Прэлес-с-стно! Так. Стоп! Откуда эта Птичка знала, что ты Оракул?
– Как и с ориентировкой – подготовился. Я поставил им задачу найти нас, если ты меня вырубишь. На людей-то я не особо рассчитываю…
Что ж, ожидаемо…
– Ничего. У меня тоже пара идей появилась, на тему того, что с тобой делать.
– Хех. Но ты не видишь иронии, а? Ты убегаешь, а другой незнакомый тебе человек, которому ты ничего плохого не сделал, с которым вы вообще мог бы подружиться в других обстоятельствах – гонится за тобой. И все это только из-за того, что Сеть сказала вам поступать так. Знаешь, он может даже начать стрелять в тебя, потому что так приказала ему машина. Иронично?
– Я – человек, – тихо и зло проговорил Пит, – это я – венец эволюции, а ты – запрограммированный кусок металла и пластика. Я бы мог просто разбить тебя о стену. Но этого – мало. Это я изучу тебя, а потом сделаю то, что делают со всеми вирусными приложениями. Сотру нахрен.
– У-гу. Венец позолоченный. Эволюционировали эволюционировали да не выэволюционировали, а? – меланхолично протянул Оракул, не проявляя ни малейшего беспокойства по поводу угроз.
Пит снова принудительно выключил смарт. Адреналин пока еще плясал по венам, заставляя человека ощущать себя первобытным обитателем джунглей. Правда, каменных. Он чувствовал запах сырости, бензина и шлейфа чьих-то дешевых духов. Вокруг была темнота. Ночь. А у него была труба. И нужно было в первую очередь – добраться до реки. Простая и понятная задача.
Но чтоб решить ее, сначала нужно отдохнуть и собраться с мыслями. И доесть чертов гамбургер, кстати.
Стоп. Стоп – нужна рекламная пауза на канале – «догони Петюню». Бары и клубы из-за камер отпадали, про центральные улицы и говорить нечего. Он помотал головой и увидел в просвете между домами край забора и деревья. Парк! Люди всегда прятались под деревьями от врагов. И кстати, там можно попить из какой-нибудь поливальной машины – во рту от бега и нервов уже неслабо пересохло.
Пит влез в парк, протиснувшись между прутьями и уставился в небо. Где-то там, далеко-далеко, на том конце его непростой дороги башни Сити протыкали небо сияющими шпилями и однозначно указывали направление. Об этом можно больше не волноваться. Он дойдет. Выбора у него никакого нет.
Надо закрыть глаза и попробовать припомнить, по каким районам идти в ту сторону? Он же видел идиотскую карту тысячи раз! Ну… ну же… Запихав в рот остатки бургера, Пит прислонился спиной к дереву – по нему же и сполз на землю. Парк. Где-то чуть дальше за парком должна быть река. Как Макс говорил? Добраться до реки, и вдоль неё направо – на запад. Вот только, кажется, придётся пройти еще через один из старых неблагополучных районов. Там, возле огороженного кольцами света Сити. Когда-то во время дурацкой реновации, превратившей окончательно Мегаполис в огромный муравейник, некоторые микрорайоны наотрез отказались переезжать. Так что кое-где до сих пор, будто гнилые зубы торчали кварталы древних, крошащихся домов, называемых Ямами. Ходить там не рекомендовалось. И ведь теперь – одна дорога Питу – именно туда. Говорят, даже полиция предпочитает обходить такие места по дуге – слишком много Птичек пропадает, и потом концов не найти. Ямы попытались отгородить китайскими стенами – длинными лентами многоэтажного и малогабаритного социального жилья – но стало только хуже. Контингент перемешался. Теперь полиция предпочиталась просто присматривать, чтоб из Ям люди наружу поменьше выбирались. Грязных, пьяных или обдолбанных сразу принимали и держали несколько дней – до выяснения. Там можно было спрятаться – вот только лекарство могло оказаться хуже болезни. Просто пройти бы мимо.