– Вам сейчас просто нужно успокоиться, Николай Дмитриевич, иначе, конструктива у нас не получится.
Просто успокоиться. Интересно, можно было бы дать более дурацкий совет? Впрочем, не хочешь получать идиотские советы – не делись с идиотами своими проблемами.
– Значит, так, Олег, – Митрич потер лицо руками, все еще не в силах смириться с действительностью, – позовите-ка вашего отца. Поговорить надо.
– Зачем? – еще не забытый страх, от фразы «вызываю отца в школу», колыхнулся в глазах начальника отдела.
– Затем. В полдень пресс-конференция, чего журналистам говорить будем?
– Но… Для журналистов подготовлен пресс-релиз, вряд ли уже возможно изменить сценарий…
– Да они на прямом включении будут, дубина! – взорвался, наконец, несчастный космонавт. – Америкоса этого увидят, гориллу и меня еще!
– Да-да, вы правы, я сейчас позвоню отцу, – на бледном лице парня отразилась смесь обреченности и облегчения – все же, теперь разгребать этот бардак будет не он. – Пап, привет, у нас тут нештатная. Зайди прямо сейчас. Супер срочно. Не по телефону. Спасибо.
А потом голубые глаза вновь уставились на Митрича, и теперь в них плескалось откровенное изумление:
– Погодите… Какая еще горилла?
Пока, отключив связь, ждали старшего Нестеренко, Михаила Юрьевича, Митрич уставился на попутчиков. Американец собирал какой-то прибор, а горилла преспокойно подавала ему по очереди то шуруповерт, то тестер для электричества, удерживая ящик с инструментами, все норовящий улететь под потолок.
– О! Мистер Тран! – обрадовался потерянный в детстве брат Тайсона. – Вы поговорили с коллегами? Вы знаете, когда у нас связь с ЮЭсЭй?
– Они еще позвонят, – неловко отмахнулся техник, – вы мне лучше скажите – это вот кто? Откуда на борту – обезьяна? И как вы говорили, вас зовут?
– Доктор Фрэнсис Самди, – протянул руку американец, – очень приятно.
– Николай… – он хотел добавить «Дмитриевич», но не стал.
– Николай Тран Дес… Ох, у вас такие сложные имена, – поправлять его не хотелось. – Могу я вас звать, как раньше, Тран?
– Можете-можете, горилла-то откуда?
Парень помялся несколько секунд, а потом только руками развел и обезоруживающе улыбнулся.
– Теперь мы можем быть откровенны, раз уж назад пути нет. Это – контрабанда.
– В каком это смысле? – напрягся Митрич.
– Я привез его сюда в контейнере для оборудования. Нет-нет! Вместе с огромным запасом еды, так что на этот счет не волнуйтесь. Но Джек – не обычная горилла.
Не обычная горилла угукнула и помахала отверткой.
«Мне нужно выпить. Причем, срочно».
– Он, понимаете ли, – продолжил подбирать слова Фрэнк, – результат эксперимента. Коллеги в лаборатории вырастили внутри тела гориллы человеческий мозг. Никто не дал бы ему жить спокойно, датчики, исследования, а в итоге усыпление и вскрытие. Я должен был помочь. Так что, у нас на борту – как это вы говорите? Кролик?
– Заяц, – машинально поправил техник, – горилла – заяц.
Джек протянул волосатую ладонь с длинными гибкими пальцами, дружелюбно глядя в глаза Митричу.
«И ведь этот день еще только начался…»
Какого черта, а? Техник ответил на предложенное рукопожатие. Теперь он окончательно уверился, что все происходящее – сон. Неисправный корабль, запущенный к Марсу, в котором накануне копался пьяный, из экипажа – доктор чего-то, техник-алкоголик и разумная горилла. Прэлес-с-с-стно.
Джек поднял, висящий на мощной шее планшет и написал на сенсорном экране: «Мы не знали, что русские пришлют еще одного астронавта». Митрич пару секунд таращился на надпись, осознавая, что огромное волосатое животное не забыло поставить запятую в сложноподчиненном предложении.
– Ты… э-э-э… Вы говорите по-русски? – только и уточнил он.
– Джек…как это называется? А! Полиглот. Говорит восемь языков. У него IQ193.
«Поправочка. Доктор неизвестно чего, техник-алкоголик и гениальная горилла».
– Знаете, – Митричу внезапно стало смешно, как не было уже очень-очень давно, – а я на самом деле тут как бы тоже не совсем по своей воле.
– Как это?
– Проверял вчера ночью проводку за обшивкой, присел на минуту, устал и уснул. Проснулся уже, когда взлетели.
Американец и примат обменялись долгими взглядами, наконец, Джек пожал плечами и похлопал сочувственно техника по плечу.
– Одно радует, – улыбнулся Фрэнк, довольно легко принявший действительность то ли в силу возраста, то ли характера, – еды я взял навалом, в расчете на Джека. На троих хватит до следующего корабля.
Он надеется долететь до Марса. Видал оптимиста? Оу, как говорят янки.