— А мы думаем, кто это расположился на нашем месте…
— Размещайтесь, ребята, — миролюбиво пригласил Имре, — тут на целый полк места хватит.
— А нам чужих не надо, — лениво сказал низкорослый.
Был он в темной майке, пестрых шароварах и в ботинках на босу ногу. При каждом слове косился на приятеля, ожидая одобрения. Приятель на голову выше его, одет поприличнее, но в глазах — самодовольство. Видать, по кружке пива где-то врезали, прежде чем появиться на речке. Хотелось прицепиться к кому-нибудь.
— Ну, чего? Мы не ясно толкуем? Перебирайся сюда, — кому-то крикнул он в сторону, за кусты, — надо очистить площадь…
— А чем тут плохо? — послышался голос. — Все равно сейчас пойдем на полянку, в мяч поиграем.
Голос показался знакомым.
— Это не Габор там? — с интересом спросил Имре.
— Габор. А ты его знаешь? — настороженно отозвался высокий. — Эй, Габор, тут твои знакомые.
— О, кого я вижу! — воскликнул Габор, показываясь из-за кустов в одних плавках. — Да это же дружбан мой, парни! Знакомьтесь…
Ребята стали смущенно протягивать Имре руки для пожатия. Неловко им было от явной агрессивности.
— Уже искупался? — спросил Габор. — А я, не поверишь, хотел тебя искать по городу. Мы ж не договорились в прошлый раз встретиться. Да, хотел искать, извини.
— Что случилось?
— Да ничего не случилось. Хотел я тебя попросить… — он покосился на своих ребят: — Идите, ребята, купайтесь, нам поговорить надо…
Те, как по команде, скинули с себя нехитрую одежду и, явно довольные, с гиканьем ринулись в ослепительно сверкавшую воду.
— Мне при них неудобно. Тем более, что не друзья, просто знакомые парни, — отгораживался Габор. — А дело деликатное. Ты мне поможешь? — присел он на траву рядом.
Габор тянул, мялся, не знал, с чего начать.
— Деньги нужны? — решил опередить Имре.
— Нет, нет! Что ты! Я сам тебе денег могу дать.
Заинтригованный, Имре отложил книгу, посмотрел внимательно на Габора.
— Ты помнишь ту девчонку, из-за которой мы с тобой чуть не сцепились?..
— Ну, это ты с ней, а я-то что?
— Ладно! Я думал, убежала и убежала, к другой подклеюсь. Добра-то! На каждом углу. Понимаешь, не получается.
— Разучился? — засмеялся Имре.
— Нет, ты не понял. С тремя успел познакомиться, да все не то. Чувствую, и эти девчонки хорошие, но та из ума не идет, как кость в горле.
Габору хотелось выложить все, что накипело, чем намучился. Наконец-то нашел человека, который, чувствовалось, понимает его.
— И что же ты от меня хочешь? — охладил его Имре. — Ты же меня убить собирался, а теперь передо мной исповедуешься. Чем я тебе могу помочь?
Габор замолчал в замешательстве. Он смотрел на Имре круглыми глазами: действительно, какого черта ему привиделось, что этот малознакомый парень вернет ему легкокрылую стрекозу, за которую сам вступался. И все-таки интуиция подсказывала Габору: больше никто не сможет сделать этого, кроме Имре.
— Ты знаешь, она из балетного. Кто я и кто она. А ты вон книжки читаешь, — высказал первое, что пришло на ум. — Она тоже книжки любит. Как начнет трещать, я слушать не успеваю. Стою перед ней сапог сапогом. Нет, правда…
Овод зло пронесся над ними, сделал круг и мгновенно скрылся.
— Жаркий сегодня день будет. Смотри, смотри! — Имре прервал Габора.
В чистейшем просторе неба, добравшись до верхней точки, кажется, замер учебный самолет. А из него один за другим стали выпадать черные капли, летящие к земле. И вот над самой нижней уже раскрылся ослепительный белый купол, за ним — другой, третий…
Имре, забыв обо всем, смотрел на чудесное представление. Ему не верилось, что под этими куполами — живые люди, может, такие же, как он, или чуть постарше.
— Во дают! — восхищенно покачал он головой, следя, как они там вдали, на зелени луга, один за другим начали приземляться, быстро гася купола парашютов.
И снова праздник превратился в будничный день. А учебный самолет меж тем, резко нырнув, уже где-то за лесом шел на посадку.
— Ух ты, красота! — выдохнул Имре, словно приглашая Габора в свидетели.
Габора же мучили свои проблемы.
— Ну, так как?
— Что «как»?
— Она меня за шпану принимает. А у меня к ней все серьезно. Но как я теперь к ней подойду после того, что случилось?
— Да, Габи, хреновенькие наши дела, — сочувственно изрек Имре.
Во время учебы в гимназии он имел счастье втюриться в одну смешливую девчушку. Записки писал ей, свет белый перед ним померк. А она Имре в упор не видела. Вот, коза! Помнил Имре, как измотала его эта страсть.