Ощущение близких перемен летало в воздухе.
Он стоял перед прилавком в элитарном магазине для иностранных дипломатов и удивлялся, с какой элегантной жадностью покупатели тянулись к драгоценностям, которыми сверкал и переливался прилавок. Сам Имре был равнодушен к различного рода цацкам и оказался тут ради веселого и простодушного Эндре, сотрудника по отделу. Тот подбирал жене подарок ко дню рождения и попросил Имре прокатиться с ним по магазинам.
— Ты хорошо знаешь русский…
Это был повод прогуляться. Имре с готовностью согласился. Уже год как он находился в столице государства, которое оказалось не по зубам Гитлеру, но кроме Большого театра и еще двух-трех мест нигде не был.
— Посмотришь парадное лицо страны.
— Да, ее изнанку я видел, — усмехнулся Имре.
Уже возле магазина обратил внимание на подозрительное мельтешение фарцовщиков, их косые оценивающие взгляды. У дверей — стражи порядка. Внутри особый аромат богатства и роскоши, чего не встретишь даже в главном московском магазине у Красной площади — ГУМе. Осторожное шуршание иностранной речи, вежливые улыбки, полные собственного достоинства. Дорогая модная одежда, обувь, украшения. Человеческий рай, если сравнить с тем, где пришлось, не разгибая спины, оттрубить несколько лет, где позабыл, как выглядит простая алюминиевая вилка.
Он завидовал этим людям, с деловым видом рассматривающим приглянувшиеся вещи, примеривающим их, капризно отвергающим с показными улыбками. Их, наверное, не коснулась война, и они, наверняка, свысока смотрели на серую, провинциальную Москву, еще не успевшую прийти в себя от жестокого удара.
Неприятны были показные улыбки, показная вежливость имевших возможность приобретать здесь то, чего невозможно приобрести в каком-либо ином месте. Хищники виделись ему, хищники со спрятанными клыками за натянутыми улыбками.
Он никак не мог отойти от пережитого в плену. В нем медленно оттаивал человек. Другой, не ведомый еще даже ему самому.
Он повернул голову и в витрине на фоне какой-то мишуры увидел самого себя. Элегантный, в плаще и шляпе. Мужественное лицо, сдержанный взгляд… Девушки останавливают внимание. «Видели бы они меня год назад. Всего только год».
Имре до сих пор не мог привыкнуть к новому своему положению. До сих пор мерещились глаза конвоиров, их злые окрики. Порой он просыпался среди ночи в ужасе: опять за колючей проволокой! И сердце взрывалось радостно, падало куда-то, когда осознавал, что это только сон.
И сейчас, не собираясь ничего приобретать, он был счастлив, что ему здесь ничего не надо. Ну совершенно ничего. И поймал себя на том, что несколько снисходительно смотрит на хищную покупательскую суету. Они не знают, что такое истинное счастье. Неужели правда не догадываются?.. Другое дело, порадовать подарком близкого человека. Но у Имре никого не было в Москве, кроме сослуживцев. Сейчас он терпеливо ждал, когда Эндре подыщет что-либо своей жене. С первых дней работы Имре сблизился с ним. Эндре на первых порах помогал войти в курс дела, однажды даже пригласил на квартиру, которую снимал у интеллигентной пожилой четы.
Вот Эндре что-то подобрал и отправился в кассу оплатить покупку.
— Фу! Наконец-то подыскал… Жена будет довольна. Сейчас пойдем! — с облегченной улыбкой кивнул он Имре от кассы.
Имре даже покупкой не поинтересовался по рассеянности. И вдруг его взгляд зацепился за что-то необходимое, что как будто давно собирался приобрести, но все как-то не случалось. Он даже не сразу осознал, что. И в первое мгновение удивился, увидев целый набор курительных трубок. Большие, средние, маленькие. Любого цвета, — из дерева, глины и фарфора. Даже из металла и из камня. С шикарными янтарными мундштуками, отливающими солнцем и напоминающими о слезах густой смолы на высоких соснах. И вспомнился старик, — Ольгин дед, мучившийся с самоделкой, берегший ее, как зеницу ока.
— Имре, я готов. Пошли?
— Да, да… — кивнул Имре и тут же остановил приятеля: — Эндре, подожди.
— Девушка! — обратился к продавщице.
— Что-нибудь выбрали? — услужливо повернулась та.
— Покажите-ка мне вот эти произведения искусства.
— Все сразу? — девушка мило заулыбалась.
— Нет, не все. Вот эту, эту и эту…
— Имре, ты коллекционируешь трубки? — удивился приятель.
— Хочу научиться курить, — пошутил Имре, рассматривая образцы. — Посмотри, как потрясающе сделаны! С инкрустацией. Один мундштук чего стоит. Так и хочется взять в рот.