Переступив порог и пройдя в глубь помещения, я увидела довольно странную картину. У плиты, в фартуке, с деревянной ложкой в руке стоял Миша.
Солнце, проникающее сквозь тонкие полоски жалюзи, расчерчивало его широкую спину и русые волосы, забранные в хвост, золотистыми линиями.
- Садись, - сказал Миша, указывая кивком на высокий стул возле небольшого столика. – Скоро будем завтракать.
Мне ничего другого не оставалось, как пройти, отодвинуть стул и усесться. Крики чаек, доносящиеся с улицы и шелест, растревоженной ветром листвы, сливались с шкварчанием сковородки.
- Что с моей рукой? – спросила я то, что показалось мне важнее всего. –Откуда эта повязка?
- Всё нормально, завтра уже можно будет снять. Тебе стало плохо в Эвильской гостинице, ты помнишь? Ты упала и порезалась о край стеклянного столика. Пришлось немного тебя подлечить.
Миша поднёс ложку ко рту, попробовал своё творение, за тем добавил немного каких –то травок и вновь принялся перемешивать.
- Ты готовишь? – мне не удалось сдержать удивления. – Вот никогда бы не подумала.
У нас дома готовила исключительно мама. Отец считал это чисто женским занятием и никогда не помогал матери на кухне. Он даже горничную нанимать отказался, ведь жена беспрестанно должна доказывать, что не зря ест свой хлеб, который зарабатывается непосильным трудом мужа. Как- то мама поставила на стол пригоревшие оладьи. Отец не стал ругаться. Поднимать крик по бытовым вопросам он считал ниже своего достоинства. Просто, когда эти самые бытовые вопросы возникали, слова отца начинали ложиться тяжело, давя на плечи и голову, делая тебя маленьким и ничтожным. Отец велел маме съесть всё, что она приготовила, не запивая водой, а потом, не разговаривал с ней три дня. Мне тоже было запрещено говорить с мамой, хотя, если честно, ей было далеко не до разговоров. Все три дня её тошнило, и она пролежала в комнате, держась за больной живот.
- И что в этом удивительного?
Миша отключил плиту и водрузил на стол блюдо с ломтиками жаренной рыбы и кусочками каких-то красных овощей.
- Ну, это женское дело, - пробубнила я с набитым ртом, едва ни жмурясь от удовольствия.
- А ещё какие дела ты считаешь женскими?
- Уборку, стирку, походы в магазин,- начала перечислять я, пока не поняла, что голубоглазый демон просто насмехается, кивая в такт моим словам с самым серьёзным видом.
Я резко замолчала и строго взглянула ему в лицо. Мишка же, улыбнулся солнечно, по-мальчишески. И от этой улыбки сладко заныло в груди, захотелось провести кончиком пальцев по контуру его губ, дотронуться до милых ямочек на щеках. Но вместо этого пришлось сжать в руке край салфетки.
- Значит, все эти обязанности теперь ложатся на твои плечи, - проговорил он.
- Нет, нет, нет! – вскричала я, для пущей убедительности мотая головой.- Это обязанности жён, а я просто гостья. Да и вообще, как мы оказались в Синеморске?
Мне на мгновение показалось, что я уловила тень облегчения на лице Мише, будто бы он готовился к тяжёлому разговору, но он, этот разговор, по каким- то причинам, откладывается.
- Здесь мой дом, а ты у меня в гостях, - сказал Михаил.
Офигеть! Мы с Мишей здесь одни, и никаких родителей, медицинского персонала и в помине нет. Так, что же это получается, меня Миша переодевал? Блин! И как, в таком случаи, себя вести?
- А никак, - тут же ответил внутренний голос. – Делай вид, что всё нормально. Тебя изнасиловали? Нет! Сфотографировали для порнографического журнала? Вряд ли! Ну, не такое у тебя тело, Краёвская, чтобы желание у мужиков вызывать. Сушёная рыба сексуальнее выглядит. Так, что успокойся и улыбнись.
- Круто! – искренно восхитилась я.- Так ты у нас богач, завидный жених! И как долго можно пользоваться твоим гостеприимством?
Миша протянул руку, переплёл свои пальцы с моими. И меня накрыло лавиной нежности, абсолютного доверия и неудержимой радости. Брызги солнца в его волосах, чарующая синева глаз, полосы света на полу, стенах и столе. Какое же это счастье просто быть рядом, просто держаться за руки, просто чувствовать, как его кожа касается твоей. Восхитительно, чудесно, но, одновременно мало. И замирает сердце, и мутиться рассудок, и звенит от непонятного желания тело.
- Я очень надеюсь, - голос Миши завораживал, проникал в сознание, почти усыплял. – Что ты захочешь остаться здесь на правах хозяйки, Вера.
- Не знаю, - пробормотала я непослушными губами. – Я как-то не готова, мне нужно подумать.
- А я тебя и не тороплю, - с этими словами Миша отпустил мою руку.
Сладкий дурман развеялся. Михаил, как ни в чём не бывало вернулся к еде, я же погрузилась в размышления.
Да, провести на берегу моря несколько дней с Мишей- круто! И пусть за мою выходку последует суровое наказание от папочки, но мне будет, что вспомнить, что рассказать той же Аришке, когда мы помиримся. И никто больше не посмеет назвать меня синим чулком. А вот выйти замуж? Миша классный, с ним весело, но в то же время надёжно. Он хорошо готовит и держит дом в чистоте, значит превращать меня в рабыню у плиты и унитаза не станет. И, кажется, я его люблю. Но как же учёба? Как же карьера? Как же власть? Смогу ли я отказаться от своей мечты? Смогу! Ради того, чтобы остаться с Мишей, смогу! А карьера и власть - не мои мечты. Их мне навязали родители, которые хотели мной гордиться и общество, которое, с начало отвергало меня, а потом, приняло, испугавшись моего статуса.
- Чего задумалась? – Миша взъерошил мои волосы.
Действительно, довольно странное зрелище. Сидит девица за столом, смотрит в пустую тарелку, трясёт нервно ступнёй.
- Идём к морю.
Мишка потянул меня за руку.
-И что за он человек такой? –ворчала я про себя. - Вот не сидится ему на месте, вечно куда-то спешит. В Эвилии на лыжах да на ледодисках кататься, здесь к морю торопится.
Но ворчала я по- привычке, лишь для того, чтобы успокоить взбудораженные мысли. На самом же деле, мне самой хотелось попрыгать в тёплых блестящих волнах.
- А у меня купальника нет, - пожаловалась я.
- Не выдумывай, - отрезал парень, выталкивая меня из кухни. – Всё у тебя есть, и купальник, и шляпка и всякие там женские штуки, в которых я ничего не смыслю. Моя подруга Аська всё купила к нашему приезду.
Меня кольнули слова о подруге. Ещё любовного треугольника мне тут не хватало.
- Просто подруга? – поинтересовалась я, стараясь смотреть прямо в синие очи.
- А ты ревнуешь? Мне приятно, Верка, - Миша поцеловал меня в нос. – Расслабься, это просто девушка, живущая со мной по соседству. Кстати, она тебе очень помогла, зашила твою рану и предотвратила кому. Так что не забудь поблагодарить её при встрече.
Что может быть удивительнее моря? Только море в штиль. Волны облизывают прибрежные камни, делая гладкими и блестящими, оставляя на них, белые барашки пены. Солнечный свет дробится в дрожащей, колышущейся бирюзе воды. Морская песня тихая и нежная, а объятия ласковые и мягкие. И ты, забыв обо всём, плывёшь, наслаждаясь каждым мгновением, вдыхая неповторимый запах моря, чувствуя, как легко и нежно покачивают тебя волны.
Чайки разрезают воздух резкими криками, ветер тёплый, озорной треплет волосы.
Я смотрю, как капли воды сбегают по рельефному телу Миши, как он плывёт, рассекая морскую гладь уверенными широкими гребками.
Наконец, поймав мой взгляд, он стремительно подплывает, хватает за талию и каким- то непостижимым образом закидывает себе на спину. Теперь я плыву на его спине, словно верхом на гигантской рыбине и смеюсь, смеюсь…
Ноздреватая, жёлто- рыжая, словно поджаристый блин, луна висит в ночном небе, щедро поливая спутанные космы луговой травы расплавленной бронзой. Почти безветренно , и от того явственнее слышен шелест моря по гальке, стрёкот цикад и далёкий вой горного шакала.