– Интересная личность, – заметил Арни. – Как ты думаешь, он проболтается кому-нибудь?
– Надеюсь, что нет. И все-таки я расскажу о нем Скоу на всякий случай.
– Ты подхватил у него микроб подозрительности.
– Возможно. Но, если сегодня все пойдет по плану, у нас в руках окажется такой секрет, который действительно нужно будет беречь как зеницу ока.
– Так, теперь сигнал проходит отлично. – Арни выключил рубильник и потянулся. – У нас все готово. Что дальше?
– Сейчас шесть, – посмотрел на часы Ове. – Я изрядно проголодался. Нас вроде бы обещали покормить на судне.
– Капитан будет в восторге. Вареная рыба, вареная картошка и безалкогольное пиво, надо думать. Нам придется ужинать по очереди. Почему бы тебе не поесть первым? Я не слишком голоден.
– После твоего детального описания меню у меня что-то тоже отшибло аппетит. Но раз уж идея моя, пойду добровольцем. До одиннадцати часов никто не приедет, так что у нас полно времени.
Арни возился с приборами, делал предварительные подсчеты – какова будет сила поля при максимальной энергии, так что время прошло быстро. Когда снаружи донесся голос Ове, он отпер дверь.
– Вовсе не так плохо, как мы боялись. Жареная свинина и красная капуста – плотный ужин в духе старых морских традиций. Если, конечно, в последнее время у тебя не появилось предубеждений против такого меню.
– Да нет. Современный иудаизм – скорее мировоззрение и культурные традиции, чем религия. Впрочем, на рынке в Тель-Авиве домашнюю птицу найти все же легче, чем свинину. Так что я пошел ужинать.
Около одиннадцати по-военному настойчиво зазвонил полевой телефон. Ове поднял трубку.
– Говорит Скоу. Наблюдатели собрались и хотят знать, когда начнется демонстрация установки.
– Передайте им – начнем прямо сейчас. Скажите, что я поднимаюсь. – Он повесил трубку и повернулся к Арни: – Ты готов?
– Готов, насколько это возможно. – Арни глубоко вздохнул: – Ты не отходи там от телефона и информируй меня обо всем.
– Обязательно. Все сработает как надо, будь уверен.
– Я очень надеюсь. Если у нас ничего не выйдет, мы оба окажемся в дурацком положении.
– Но лабораторные результаты…
– Это совсем не то, что полевые испытания. Ладно, попробуем. Ты скажи, когда начинать.
Ове пошел, следуя за телефонным проводом наверх, и открыл наружную дверь. Порывистый ветер с силой швырнул ему в лицо пригоршню мелкого колючего снега. Ове поднял воротник и поплотнее закутался в пальто. С вершины сходней он разглядел у дальней стены причала несколько темных фигур. Скоу уже поджидал его внизу.
– Если вы готовы, давайте начинать. Адмиралу Сандер-Ланге за семьдесят, да и два генерала не намного моложе.
– Премьер-министр?..
– В последний момент передумал. Но здесь его представитель. И офицеры из ВВС – короче, весь список.
– Ну что ж, мы готовы. Принесите телефон, пожалуйста. Я по-быстрому расскажу им, в чем дело, и начнем.
– Мне бы хотелось услышать некоторые разъяснения, – раздался старческий, но все еще властный голос адмирала, когда Ове подошел к группе военных.
– Я с удовольствием это сделаю, господин адмирал. Мы надеемся продемонстрировать в действии далет-эффект.
– Далет? – спросил адмирал.
– Это четвертая буква иврита. Этот символ профессор Клейн присвоил тому фактору в уравнении, который привел к открытию.
– Какому открытию? – послышался чей-то вопрос.
Ове улыбнулся. Черты лица его были почти неразличимы в тусклом свете фонаря, залепленного снегом.
– Именно это мы сегодня и увидим. Далет-эффект теоретически доказан и проверен на практике в лабораторных условиях. Сейчас мы впервые испробуем его в достаточно крупном масштабе, чтобы проверить, можно будет его использовать или нет. Поскольку проведение испытания было сильно осложнено и физическими проблемами, и вопросами безопасности, мы решили пригласить наблюдателей, несмотря на то что опыт может потерпеть неудачу.
– Неудачу? Что вы имеете в виду? – раздался чей-то раздраженный голос.
– Это будет ясно через несколько минут… – Зазвонил телефон, и Ове остановился на полуслове. – Да?
– Можно приступать?
– Давай. Начнем с минимальной нагрузки.
– С минимальной. Включаю.
– Теперь, господа, наблюдайте за кораблем, – сказал Ове, прикрыв микрофон ладонью.
Впрочем, наблюдать было не за чем. Порывы ветра волнами гнали вдоль набережной мелкую снежную пыль, вспыхивавшую в конусах света под фонарями.
Трап ледокола был поднят; на берегу рядом с провисшими причальными канатами стояли наготове матросы. Прилив отнес ледокол от края набережной, так что стала видна темная полоска воды. Волны плескались и шлепали между корпусом корабля и каменной стеной причала.