— Это Беа, он помогает мне перемещать холст. Еще он выполняет всякую подсобную работу.
Позже я узнала, что маленький Беа делал многое из того, о чем Дали не упомянул. Он писал детали картин, тяготившие Дали, занимался фоном, небесами, а также большинством так называемых реалистических частей картины, которые он просто-напросто копировал с фотографий. Одна из таких фотографий, в процессе работы исполнявшая функции центрального персонажа картины, была приколота прямо к холсту. Дали велел мне сесть.
— Садитесь и смотрите на полотно. На этом стуле сидит Гала, когда она приходит мне читать.
На ручке стула лежала открытая книга Сен-Симона, страница была заботливо заложена. Дали с восхищением прокомментировал свою картину:
— Вы видите эту рыбу! Какие цвета! Просто радуга! Это guilas, рыба, которую ловят повсюду. И эта брызжущая кровь, какая сила, не так ли?! Завтра я займусь ножом. Нужно, чтобы все внимание зрителей было сосредоточено на этом ноже. Гала говорит, что это шедевр.
Выйдя из мастерской, я прошла через маленький салон, окно которого обрамляло море, как рама картину. Это был салон-улитка (caracol по-каталонски), названный Дали так из-за лампы в форме улитки, стоявшей на столе. Когда мы выходили из дома, он показал мне незаметную дверцу в стене: «А здесь спит Беа…» Трудно было представить себе более скромное пристанище для человека, причастного к картинам, которыми гордятся музеи всего мира…
— Пойдемте! — сказал Дали. — Я хочу показать вам моего Христа.
Он повел меня по коридору за пределы внутреннего дворика. Только тогда я увидела действительные размеры его владений. Огромный сад занимал весь холм и спускался к морю. Мы миновали башню и голубятню, потом оказались пред тем, что на первый взгляд выглядело как куча мусора: лопнувшие шины, бревна, кирпичи, всякий железный хлам — все это занимало несколько метров.
— Красиво, не правда ли?
В конце концов он мне объяснил, что соорудил эту кучу хлама для эпизода документального фильма Жана-Кристофа Аверти о нем. Во время съемок он веселился как сумасшедший, давал полную свободу своей фантазии: рисовал зеленую свиноматку, а потом бросал холст в море, оснащал долговязую чернокожую модель Дониаль Луна крыльями и позолоченными контактными линзами, когда съемки проходили в скалах мыса Креуз, и так далее, и тому подобное… Гигантские яйца на стенах и картонные персонажи «Анжелюса» Милле тоже были следами этого безумия. Во время съемок должны были снимать с вертолета «Христа», состоявшего из ветхого каркаса рыбацкой лодки и самых разных отслуживших свое материалов.
Издалека, например, с террасы отеля, это нагромождение отбросов походило на трагического Христа, но вблизи это был не более чем хлам, гнивший на солнце. Я взобралась на вершину нелепого сооружения и, перепрыгнув с барки на барку, уселась внутри. Дали посмотрел на мои проделки и восхищенно сказал:
— Удивительно, но инстинктивно вы сели в самом сердце моего Христа, вы — душа этого произведения. Дайте-ка я вас поцелую, ангелоподобное существо!
И он так страстно поцеловал меня в лоб, что на нем отпечатались его усы, подкрашенные черным карандашом.
Глава 5
«Благодаря моему другу, доктору Паже, я увлекся стрекозами. Эти насекомые демонстрируют реальность антигравитации. Они в этом похожи на мух. Стрекозы — это машины будущего».
В следующие несколько дней я исчерпала все, что мог предложить мне Кадакес, все его развлечения, неудобства и сюрпризы. Деревня, расположенная у странного нагромождения скал под названием мыс Креус, жила в замедленном ритме все лето, ожидая зимней спячки. Здесь не было кинотеатра, совсем немного магазинов, одна-единственная парикмахерская, но зато была прекрасная церковь в стиле барокко. Создание клуб «Средиземное море» вызвало бурю критики. Для этого нужно было выстроить дорогу, которая проходила бы как раз за владениями Дали. Наплыв туристов вызывал раздражение местных жителей, которые считали, что кемпингов и транспорта вполне достаточно, не говоря уже о чудовищном отеле «Порт-Льигат». Был создан Комитет по охране окружающей среды, который возглавил Дали. В итоге ничего нельзя было построить, не утвердив сначала макет. Ни один дом не мог иметь несколько этажей, кроме того, все новые дома должны были быть построены из сумрачного серого камня, чтобы гармонировать с пейзажем. Издатель Фаскель был единственным соседом Дали, тогда как Козий остров оставался вообще необитаемым.